Тогда жандарм Рено оттолкнул каида, встал на его место и злобно сказал:
— По вашей вине погиб жандарм. Надеюсь, что с двумя другими ничего не случится. Но за каждого жандарма, убитого или раненого, я беру десять заложников, причем не просто так, наобум, кого попало, а отцов семейств. Переведи им, каид, переведи этой своре псов, этим злодеям.
Каид не сразу, но перевел.
По толпе прокатился вздох, послышался горестный шепот:
— Ммм… Наши дома опустеют…
Женщины заплакали. С разметавшимися волосами они кинулись к мужчинам.
— Отберите, кого следует, каид. Одних кормильцев! — рявкнул жандарм. — А вы слезайте с коней и вяжите их.
Каид и его подручные стали отбирать людей ударами прикладов:
— Ты… ты… ты…
Каид начал со своих врагов. Потом настала очередь тех, кто противился его власти.
— Это националисты, — говорил он.
И наконец, указал тех, кто требовал назад свои земли. «Ай-ай!» — причитали женщины.
Ребятишки плакали. А тридцать мужчин стояли со связанными за спиной мозолистыми руками. Душу их терзала несказанная мука, но босые и полураздетые, с усатыми, изрезанными морщинами лицами с нависшими бровями, они не склонили головы. Вскоре женщин и детей оттеснили от них ударами прикладов и холостыми выстрелами. Затем жандармы построились в колонну и двинулись, волоча за собой на веревке пленников. Опасаясь бунта, они решили уйти немедленно, несмотря на спускавшиеся сумерки.
XXXVII
Примерно в это же время измученный, раненый Хасан выбрался наконец из непроходимой чащи. Весь исцарапанный, в изодранной одежде. Рука у него страшно болела. Очутившись вблизи стада блеющих коз, он увидел их пастуха, верхом на осле, который, не переставая, кричал, понукая коз. Заметив Хасана, он остановил осла, но слезать не стал.
— Брат, — спросил он, — тебе что-нибудь надо?
— Я очень голоден. С меня хватит куска лепешки, — ответил Хасан, стараясь всеми силами держаться естественно.
— Тебе плохо, — сказал мальчик. — Пойдем к нам. Отец дома. Он тебе поможет.
Хасан попытался скрыть рану, но было уже поздно. Широкое красное пятно проступило на повязке.
— Я отведу стадо и тут же вернусь, — пообещал мальчик.