— Если наши девушки станут выходить замуж за чужаков, кого же брать в жены нашим парням? — говорили люди.
Хотя в отношении Чернушки речь шла вовсе не о замужестве, а о муке мученической.
…Как тут не вспомнить еще об одной свадьбе. Надо сказать, что отец жениха был очень беден, и куда бы он ни шел свататься, он всюду получал отказ. Али был по призванию сказителем и жил своими сказаниями, развлекая и каида, и другие зажиточные семьи. Ему пришлось долго искать, но в конце концов он нашел-таки жену для своего сына в семье, жившей в лесу. Когда же наступил день свадьбы, он снова отправился на поиски, ибо теперь ему нужен был мул, чтобы привезти свою будущую сноху, но ни одной милосердной души, которая согласилась бы ему помочь, он так и не сыскал. Человек этот не отличался особой щепетильностью, поэтому, надев новые сандалии из еще не просохшей кожи, он вместе с братом запряг быка, на котором пахал землю, и двинулся в путь.
В деревне мужчины и женщины принялись судачить:
— Какой стыд — везти женщину на быке!
— Такого еще никто не видывал.
— Позор на его голову!
Однако нашлись и другие, которые говорили:
— И на нашу тоже.
— Теперь пойдут досужие разговоры.
— Что подумают о нас другие кланы?
— Что у нас нет мулов.
— Или что у нас никто не хочет помочь ближнему.
— Не позволим запятнать нашу честь.
Они оседлали нескольких мулов, прихватили свои ружья и тоже двинулись в путь. То было время, когда цвели пахучие травы и все вокруг благоухало.
После ухода жандармов в день битвы с мятежниками в деревне все перевернулось вверх дном, словно в день страшного суда. Одни оплакивали своих родных, тех, кого убили. Другие — своего отца, дядю, родственника, взятого в заложники и сосланного на каторгу.
— Это день бедствия!.. — стонала толпа.
Вдруг кто-то сказал:
— Я участвовал в битве и видел среди разбойников сына Айши.
Толпа замерла, потом смятение вновь овладело ею. То и дело слышались вопли, крики: «Где мой отец? Где мой брат? Где отец моих детей? Где мой дядя?»