Спустилась ночь, засверкали звезды. Белой полосой разметался Млечный Путь. Деревья торчали из земли, словно чьи-то тени. Собаки заливались лаем от одного конца деревни до другого. И вдруг вспыхнул яркий огонь, взметнувшись к соломенной крыше, — это загорелся дом Айши. Бурлящая толпа кинулась гасить пожар. Но огонь уже охватил дом со всех сторон, его красноватый отблеск полыхал высоко в небе. И ни стона, ни жалобы никто так и не услышал.

— Слишком поздно.

— Они, должно быть, внутри. Да упокоит Аллах их души, — сказал кто-то тихим голосом.

— Так им и надо, получили по заслугам.

— Кто-то, видно, поджег дом со всех четырех углов.

Дом пылал как факел, трещали горящие ветки. И вот хижина рухнула разом. В ночи прокатился гул голосов. Толпа кружила вокруг.

— Это небесная кара!

— Совсем еще мальчишка, а связался с бандитами!

— Пропадет ни за что.

— Пусть умрет медленной смертью.

— Столько несчастий обрушилось из-за него на нас.

— Его дом сгорел вместе с матерью и хромым братом.

— Аллах наслал огонь, чтобы он увидел, в каком огне будет сам гореть в аду.

— Мы все это видим, мы все свидетели.

Толпа пылала негодованием. Хотя обычно люди эти проявляли большее понимание и человечность.

Когда старший сын каида вошел к нему в комнату, каид сидел, скрестив ноги, и был похож на орла: его, по всей видимости, ничто не тревожило. Свершив задуманную месть, он чувствовал себя вполне счастливым, уверовав в свое могущество. Мать, третья жена каида, села рядом с сыном, голова ее была закутана в платок, а ноги, окрашенные хной, были босы.

— Отец, ты не должен был этого делать. Это слишком. Кто знает, откуда ждать беды. Разве можно так жестоко преследовать людей.

Отец замер. Он знал, что двое старших сыновей не разделяют его взглядов, но надеялся, что с возрастом это пройдет, что они, постигнув смысл власти, со временем станут ему хорошей сменой и найдут оправдание его поступкам.

— С этими людьми нельзя церемониться. Любое добро, которое для них делаешь, оборачивается злом. Ведь только благодаря мне они остаются в живых в голодные годы.

Он испытывал разочарование, вспоминая свою доброту к этим людям, у которых такая короткая память.