— Господа, господа! — беспокойно вмешалась Елена, мягко взяв Алексея Юрьевича за локоть, отчего он оглянулся. Дмитрий также осекся. Искра вражды сверкнула, но тут же была поймана и погашена заботливыми женскими руками.

— Мне нужно позвонить, — грубо сказал Дмитрий и направился к выходу. Он резко достал «Сяоми» из внутреннего кармана, как бы показывая, что важный звонок отвлек его. Ему никто не звонил, но в нем было бешенство, которое все сосредоточилось в голубых, прозрачных глазах. Он поднялся на второй этаж, встал там в отдалении, где сидели какие-то чиновники. Долго он крутил телефон, будто переписывается. Потом увидел номер Петьки, и мысль уехать пришла на ум. Что ему здесь? Что его держит? Все решено и давно известно… а все же.

Зеленое платье скользнуло меж гостей, это была Алиса. Она с грацией прошла мимо пары бизнесменов и встала рядом. Лицо Дмитрия, бледное и печальное, показалось ей прекрасным.

— Почему вы ушли от нас?

— Вы знаете, Алиса.

— Да, — она наклонилась к стене и посмотрела вверх на чудную гирлянду настоящих свечей под потолком. В глазах ее пробежал блеск живого огня.

— Но мне вовсе не хотелось портить праздник. Тем более что его организовали вы… — Дмитрий точно оправдывался.

— Зачем же вы так?.. — заговорила Алиса, будто сама с собой.

— Я плохо создан. Когда всем весело, мне грустно, а когда толпа грустит, я некстати шучу.

— Неправда.

— Такова была моя участь с самого детства, — улыбнувшись, произнес он.

— Цитировать Печорина… вам это не идет, — трунила Алиса, наклонив головку.

В первой молодости он грезил литературой и даже вел телеграмм-канал. Оттого иногда любил отвечать словами персонажей; у них с Алисой раньше была такая игра. Она это помнила. Оба они улыбнулись. Меж ними возвращалась откровенность, как меж людьми давно знакомыми, слишком знающими друг друга.

Дмитрий облокотился о стену и показал рукой на людей: «Вы правы, Алиса, сейчас другое время. И героев нет… одни зрители».

Вокруг смеялись, пили, ели и неизменно болтали. А они стояли у стены под сводом растений, будто скрытые ото всех.

Она беспокойно двигала рукой, будто ища чьей-то руки…

— Вы так их презираете?

Дмитрий вздохнул:

— Судя о других, я, прежде всего, отзываюсь о себе.

Девушка дрогнула: