— Эта прогулка царевны была только предлогом. Тебя разыскивали. Миринри, берегись этой девушки!

— Она дочь узурпатора?

— Да.

На лице юного фараона отразилось глубокое волнение. Несколько мгновений он молчал, погрузившись в себя, потом с сомнением произнес:

— И все-таки не может быть, чтобы девушка, которую я с риском для жизни спас от зубов крокодила, желала моей смерти.

— Ты должен ее возненавидеть, как злейшего врага.

— Ее! Ну, тогда женщины дома фараонов владеют колдовством, которого никто не может объяснить.

— Так ты ее все-таки любишь?

— Люблю, очень сильно люблю, — порывисто ответил Миринри. — Не могу ее забыть. Стоит мне закрыть глаза, и меня охватывает тот же трепет, как в тот день, когда вынес ее из Нила, а с нее стекала священная влага.

Унис вздрогнул, и лицо его стало жестким, почти жестоким.

— Странно, и родство бывает роковым, — произнес он.

Потом повернулся к Ате. Тот наблюдал за эфиопами, которые крошили ударами секир огромные клубки водорослей, не дававшие лодке сдвинуться с места. Унис спросил:

— Ну что?

— Будем работать до завтра, а может, и дольше. Они натаскали огромное количество травы, и ее удерживает множество свай. Это подлое предательство, и…

И тут его прервали крики и хохот, доносившиеся с левого берега реки.

— Эй, вы, водоплавающие! Сюда! — орала сотня хриплых глоток. — Не хотите хлебнуть сладкого пальмового вина? Сходите все на берег, иначе мы потопим вашу лодку и заставим вас хлебнуть речной водички!

На берегу неожиданно появилась толпа людей, которые вели себя как сумасшедшие: прыгали, орали и размахивали руками, а над ними возвышались гибкие стволы и раскачивались перистые макушки пальм.

— Сюда! Сюда! — не унималась толпа. — У нас праздник Бастет,[45] и мы приканчиваем прошлогодние винные запасы! Чужеземцам не положено отказываться! Сходите на берег и веселитесь с нами!

К крикам присоединились пронзительные звуки рожков и тех странных инструментов, которые египтяне называли «тан», а греки сравнивали их звуки с собачьим лаем. Им нежнейшими переливами отвечали арфы и чуть более резко — завезенные от азиатских народов мандолы.

Ата нахмурился.