— А вам-то что за важность?

— Гораздо больше, чем вы думаете, — ответил поляк, пристально глядя на нее.

— Объяснитесь.

— А вы еще не поняли?

— Нет.

— Спасая вас, я, отступник, подвергаюсь сильнейшей опасности. Если дело вскроется, меня наверняка посадят на кол.

— Несомненно, — сказала герцогиня, которая внимательно его слушала.

— Следовательно, я имею право на компенсацию за риск.

— Вы хотите денег? Я достаточно богата, чтобы заплатить любую сумму, какую назовете.

Поляк поморщился:

— Рыцарям удачи хватает на жизнь доброго меча и жалованья. Они большего не требуют, а если возникает нужда в деньгах, они добывают их грабежом.

— Тогда что же вы просите? — с тревогой спросила она.

— Что я прошу? — поколебавшись, сказал поляк. — Вашу руку.

— Мою…

— Руку!

Герцогиня была так изумлена, что несколько мгновений не могла найти слов, чтобы ответить.

— Вы, должно быть, шутите, капитан, — произнесла она наконец, сделав над собой невероятное усилие, чтобы преодолеть возмущение. — А как же виконт?

— С ним придется расстаться.

— Неужели вы любите меня?

— О господи! Я вас сразу и полюбил, и возненавидел. Полюбил за красоту, храбрость, доброжелательность и ваше имя… А возненавидел за то, что ваша шпага одолела шпагу Польского Медведя. Если вы согласны, то галера загорится и никогда не вернется в Хусиф.