Она поднялась на ноги, не стесняясь наготы.

— Не помню.

— Как тебя зовут?

— Эмма.

— Вылезай давай, замерзла же совсем.

Она помотала головой и тут же потеряла сознание. Обухов успел подхватить ее на руки и удивился, насколько она была легкой. Почти невесомая.

Артем на руках принес Эмму в дом и положил на диван Харитона. Хозяина дома не было. Нужно было накрыть ее чем-нибудь, согреть, но Артем стоял как вкопанный и смотрел на ее почти совершенное, если бы не совсем маленькая грудь, тело.

Обухов услышал стук в окно.

— Я видел, я все видел, — услышали они голос Гриши. — Я видел, как он занес ее в дом. Она из ямы. Это конец!

Эмма открыла глаза. В этот момент оконное стекло разлетелось вдребезги. Брошенный Гришей кусок кирпича просвистел у Артема над головой.

— Сука, придурок! — крикнул Обухов.

Бум-бум-бум, — раздалось со стороны ямы.

— Это яма тебя зовет, — Эмма встала с дивана, подошла к Артему и, взяв его за руку, шепотом на ухо сказала: «Бежим».

— Стёп! — Артем позвал Усаченко, но тот не отозвался. Обухов подошел к спальнику и повернул майора с бока на спину. Степа был мертв.

— Скорей! — крикнула Эмма.

Как только они выскочили наружу, Артем почувствовал, что земля под ногами ходит ходуном. Из ямы в небо рванул огненный столб, и через мгновение Эмму с Артемом бросило на землю ударной волной. Звука взрыва он не услышал. Только в голове звенело, как от контузии. Эмма трясла Артема изо всех сил. Он еле поднялся на ноги.

— Снова к башне, к башне, надо вернуться в гнездо! — кричала Эмма.

Из гнезда было видно, как расползается яма. Она становилась все больше. Артем смотрел, как Чернова вышла на крыльцо с бутылкой коньяка в руках, и в этот момент яма добралась до нее. Артем видел, как Гриша бежит по картофельному полю в сторону дома бабки Веры, и понимал, что тот не успеет. Перед тем, как провалиться в яму, Гриша успел крикнуть: «Почему вы меня не слушали?» Исчез в яме дом бабки Веры, последним в яму провалился дом Харитона. Русово сгинуло.

Эмма держала Артема за руку. Он не понимал, почему ему так спокойно. От того, что она рядом, или от того, что уже ничего нельзя исправить.

Вместо Русово везде, насколько хватало взгляда, теперь была только извергающая пламя бездна. Она все ближе подбиралась к водонапорной башне. И когда казалось, что и башню сожрет яма, Обухов сначала увидел столб пара, затем еще один и еще, когда до него добрался звук и ударная волна, он чуть не свалился с башни, но Эмма крепко держала его за руку, сама же не шелохнулась. Озеро, которого нет ни на одной из карт, тушило пламя бездны. Всего за несколько минут вода полностью потушила пламя, и только безграничная водная тишь осталась вокруг.