— Зачем корова? — спрашивал Кузьмич.

— Предчувствие, — отвечал Лялька, — и Гордон Рамзи.

— Он кто? — удивлялся Кузьмич.

— Повар, — говорил Лялька, — в книге его поварской прочитал про стейк. Нельзя губить живую корову для такого.

— Верно, — согласился Кузьмич.

— Правильно, — подытожил Лялька.

Вирусологу в городе в телевизоре сказали, что из дома выходить никому нельзя. Почему не объяснили. А жить ему хотелось широко, хотелось чувствовать себя важным. Вот он и отправился в столетнюю деревню. Мотивированный. Напугал всех до смерти. Противогазы раздал.

Когда Кузьмич с Лялькой вернулись в деревню с вырезкой для филе миньон, вирусолог страшно закричал:

— Я вас сейчас оштрафую!

— Я тебе сейчас удивление сделаю, — предупредил его Лялька.

— Удивительное, — добавил Кузьмич и прибил вирусолога лопатой слегка. Не для испуга, а спокойствия.

Так и сказал:

— Успокойся. Не пугайся.

— Стейк Нью-Йорк, — сказал Лялька, когда мясо изжарилось.

— Неладный какой-то, — усомнился Кузьмич.

Пробовать стейк не стали. Накормили вирусолога.

В пустой дом в противогазе посадили, чтобы он правоту свою чувствовал. Да и заразу чтобы коровью не разносил.

Лялька потом на нем тренировался по рецептам Джейми Оливера. Не доверял Лялька больше Гордону Рамзи.

Никого не осталось

После того как жена Кузьмича скончалась, в деревне остались только он да Лялька. Сто пятнадцать лет, что осилил Кузьмич, — не шутка.