— Расширяется яма?

— А ты не видишь? Не слышишь?

— Бубен?

— Какой бубен? Не слышишь обвалы?

— Почему никто не уезжает?

— Некуда ехать.

— Ты так говоришь, будто Русово — последнее место не земле.

— А разве не так? — Чернова посмотрела на Артема так, что на секунду он поверил, что так оно и есть.

— Умереть не страшно?

— Не вижу ничего ужасного в смерти. — Чернова затушила окурок и тут же прикурила новую сигарету. — Смерть не кажется страшной, когда занят с ней одним делом, — Чернова показала рукой на кресты и гробы у мастерской. — Знаешь, когда смерть рядом, когда совсем близко, когда в двух шагах от тебя каждый день, невозможно не измениться, можно сколько угодно прикидываться таким же, как все, делать вид, что умеешь радоваться тому же, что и остальные люди, но на самом деле можешь радоваться только солнцу и небу. Когда остаешься один. В тишине.

— Мне уйти? — спросил я.

— Да, пожалуйста. Это же ты сейчас на водонапорную башню забирался?

— Да.

— Аист не прилетел?

— Нет еще.

Бум-бум-бум, — услышал Артем.

Все время, пока Артем шел обратно к дому Харитона, его не покидало ощущение, что за ним кто-то следит. Иногда он чувствовал, что этот «кто-то» прямо за спиной. Тогда Обухов резко оборачивался, но никого не замечал.

Вечером Артем снова отправился к водонапорной башне, чтобы связаться с полковником. Когда Артем поднялся по лестнице, он услышал шорох в гнезде аиста. Обухов насторожился. «Неужели аист прилетел?» — подумал он.

Он заглянул в гнездо. Там, свернувшись эмбрионом, лежала голая девушка. Она мелко дрожала от холода и стучала зубами.

— Эй, ты откуда здесь взялась? — Артем осторожно тронул ее за плечо.