Как нелегко давался этот новый поворот в жизни района. Мустафаев понимал: что бы ни говорил, что бы ни обещал, к чему бы ни призывал — надо, чтобы люди увидели конкретную цель, дело, которое было бы им очень необходимо.

Однажды рано-рано, на зорьке, он поехал на виноградники по соседству с Шемахой. Глядит — человек возится у шпалер. Подъехал, поздоровался. Мужик, видать, крепкий, в кепке-аэродроме, в резиновых сапогах. Орудует лопатой: делает смесь навоза с суперфосфатом. Искоса глянул на Мустафаева:

— Бери лопату, помогай.

Взялись вместе. А уже потом познакомились и поговорили. Агамамед Ахмедов сказал, что сам он работал в долине, теперь вот тут виноградарем, в совхозе. Десять гектаров у него на не поливном участке.

— Как же управляешься? — удивился Мустафаев.

— А у меня десять детей: пять сыновей и пять дочерей. И жена Фанара. Вчера вот вернулась из Шемахи — мешок ботинок привезла — всем сразу. Жена у меня молодец. Все дети в комсомоле. Еще один зять. У нас тут как второй дом. В прошлом году по двести с лишним центнеров винограда с гектара получили. Спасибо тебе — это ты нас с водой надоумил.

— А больше бы дал?

— Триста дам.

— Ну да?

Забегая вперед, скажем, что спустя четыре года на этом самом месте, где они сейчас сидят, друг Фейруза Мустафаева — Агамамед Ахмедов получил рекордный урожай: по 367 центнеров винограда с каждого из десяти гектаров.

А дальше Мустафаев, которого попросту тронула веселая и доверчивая открытость этого человека, рассказал о себе. Отец у него чабаном был в Ханларе, и тоже у него было десять детей. Сам Мустафаев окончил школу, работал чабаном. Потом девять лет бухгалтером в совхозе.

Они сидели на солнышке, перед ними виднелись дома Шемахи в кружеве зелени и виноградников, к горизонту тянулась долина. В то утро они не знали, что подружатся надолго, и Мустафаев часто будет приходить к нему просто так и за советом.

Идея поднять воду на холмы и оттуда поливать виноградники на склонах зародилась у него давно, еще когда он был секретарем парткома в совхозе «Красный Самух» Ханларского района. Правда, там шла речь просто об обводнении пастбищ в засушливой степи. Но как ни бился — не удалось ему убедить директора в полезности нового дела. А когда самого назначили директором — тут все взял в свои руки. Они построили насосную станцию, протянули семикилометровый водопровод. Именно это позволило им решить кормовую проблему.

В районе не только хлеб и пастбища, но и виноградники на склонах. А если поднять воду на холмы и оттуда поливать виноградники на склонах? Советовался с опытными специалистами. За короткое время они многое там сделали. Опять обводняли пастбища, на этот раз в Карасакальской степи. А главное, подняли воду на склоны. За короткое время урожай винограда увеличился с девятнадцати тысяч тонн до шестидесяти шести тысяч. Вода на глазах делала чудеса.

Он с этим приехал и сюда, в сухую Шемаху. Говорил про это на заседаниях бюро райкома и разных совещаниях, агитировал специалистов, уговаривал хозяйственников. Ему в один голос твердили:

— Нет и нет. У нас испокон веку богара. Потом дело это колготное. Где вода? Речка Пырсагат, летом воробью ниже колена. Где электроэнергия для насосной станции?

Он доказывал: ирригаторы говорят — есть у нас подводные ключи, есть вода. Электролинию протянем своими силами.

— Какие там силы, — возражали ему — у нас хилые хозяйства.

— А если навалиться всем миром?

— Это что ж — межколхозная стройка?