Так и приехали в Шемаху с битым стеклом.

Район новый секретарь принимал трудный. Его предшественник, мягко выражаясь, сильно тут проштрафился. А еще хуже было другое: он посеял недобрые семена в душах многих людей. Безнаказанно процветали приписки. Секретарями парткомов во многих хозяйствах рекомендовались те, кто устраивал руководителей этих хозяйств. Район шел так себе — ни шатко, ни валко. И с этим свыклись. «Можно лучше. А зачем?»

Целых полмесяца Мустафаев ездил с членами бюро по хозяйствам, смотрел, изучал, приглядывался к людям, и они приглядывались к этому решительному, плотному человеку с крепким лицом, седыми висками. Сразу его понять было нелегко. Он мгновенно мог стать и добрым, и жестким, и веселым. Одни про него говорили так:

— Увидите, не лучше старого будет.

Другие вообще ничего не говорили.

Уже имея за плечами большой опыт партийной работы, он понимал — чтоб повернуть и повести за собой людей, нужен крепкий актив партийцев. Тут-то, пожалуй, начиналось самое главное.

Пришел как-то Кидаят Исмаилов, Главный зоотехник сельхозуправления.

— Да, Фейруз Раджабович, нелегко тебе, вижу. Я попытался было прижать кое-кого, не вышло при прежнем секретаре. Не давал мне развернуться. Ну да не в этом дело: надо район поднимать. Готов взять любой совхоз.

Посидели, поговорили: деловой, знающий человек. Дня через два Мустафаев спрашивает председателя райисполкома:

— Что за человек Исмаилов?

Жмется председатель: как сказать, не то чтобы, но и... Мустафаев на заседании бюро райкома предложил назначить Исмаилова председателем откормочного объединения. Члены бюро — против. Мустафаев начинает их уговаривать. Долго убеждал, до полночи заседали. Утвердили.

Исмаилов провалил-таки дело, оказался просто демагогом.

Мустафаев, пересилив себя, сказал второму секретарю Лазимову:

— Наверное, осуждаете меня? Ошибся я с Исмаиловым.

— Нет, почему же? Сами знаете, сколько надо соли съесть с человеком, пока узнаешь его до конца.

Мустафаев сумел оценить деликатность Лазимова.

И все-таки, ожегшись на молоке, не хотелось дуть на воду. А это было так непросто...

Вглядываясь в жизнь, в то, что происходило в районе, Мустафаев все больше убеждался, как не просто переубедить людей, что нельзя жить по-старому. Сколько они возились с одним опытным председателем колхоза. Привыкнув работать по старинке, никак не мог усвоить элементарные азы хозяйственной демократии и дисциплины. «Поймите, товарищ Мустафаев, у нас колхоз, — спорил он с секретарем, — а значит, я в нем хозяин». «Но есть Устав, есть мнение собрания». «Какое мнение, если хозяин в колхозе председатель?» Не прижился. Ушел. Работает пчеловодом. Как-то заезжал Мустафаев к нему на пасеку, спросил:

— Что, доволен жизнью?

— Да как сказать? Ты вон как район повернул, сейчас бы интересно с тобой поработать. Да, видать, поздно...