Филипп IV посетил Барселону. Его визит устроил граф Оливарес. Ради приезда короля кортесы собрались впервые за двадцать лет. Барселоне подбросили приманку: пообещали, что если она вступит в «Союз оружия», то Мадрид даст денег на развитие торговли. Уговоры ни к чему не привели. Каталонцы не пошли на сделку. Филипп IV, озадаченный и раздосадованный упрямством подданных, вернулся в Мадрид. Оливарес приказал повысить налоги и увеличить количество рекрутов, чего бы это ни стоило.
В 1635 году между Францией и империей Габсбургов разразилась война. Значительная часть границы между Францией и испанской территорией Габсбургов приходилась на Каталонию, а каталонцы вовсе не были расположены воевать. Они словно даже не возражали против французов (и многие действительно им сочувствовали). Поскольку Испания нуждалась в деньгах и в людях более, чем когда-либо, Оливарес удвоил усилия, чтобы прижать каталонцев, и предложил нанести решающий удар по Франции с каталонской территории, таким образом не оставив строптивым провинциалам выбора насчет того, на чьей стороне сражаться. Но в 1639 году французы двинулись первыми и захватили крепость Сальсес в Руссильоне, на территории Каталонии. Оливарес осадил ее силами, в основном состоявшими из насильно завербованных каталонцев, в то время как его наместник в Барселоне, пьяница граф Санта-Колома — сам каталонец, презренный предатель — выкачивал налоги и военные пошлины из обескровленной провинции. Власть окончательно перестала притворяться, что уважает автономию каталонцев, когда Оливарес через Санта-Колому установил в провинции военное положение. Осада крепости Сальсес стала долгим кошмаром. Французы сдались через шесть месяцев. К весне 1640 года все в Каталонии, кто еще не ненавидел Оливареса раньше, возненавидели его, в том числе и представители знати, которая тоже потеряла сыновей и отцов под стенами Сальсеса. Даже каталонское духовенство, обычно медленно дозревающее до протеста, отвернулось от Оливареса и короля. Лидером стал Пау Кларис (1586–1641), каноник из Ургеля, возглавивший Женералитат в 1638 году.
Оливарес был очень доволен победой при Сальсесе. Он даже не заметил, что та привела Каталонию на грань восстания. Министр решил продолжить кампанию с «Союзом оружия». Он держал кастильские войска в Каталонии, чтобы вынудить собраться кортесы. Те (по крайней мере, так Оливарес заверил монарха) отменят конституцию, которая препятствовала набору каталонских рекрутов в армию империи Габсбургов. Он приказал расквартировать войска на каталонских фермах и в домах городских жителей, пока кортесы не договорятся.
Франсишку Мария де Мелу, португальский офицер в армии Филиппа IV, вряд ли особенно сочувствовавший каталонцам, так описывал поведение солдат, предоставленных самим себе и вынужденных к тому же самостоятельно добывать пропитание:
Нет таких бесчинств, которые они сочли бы непозволительными. Они чувствовали себя на этой земле завоевателями и вели себя на ней, как на оккупированной территории, топча посадки, воруя птицу, угнетая жителей. Офицеры королевской армии, опьяненные безнаказанностью и амбициями, солдат не удерживали и крестьян от них не защищали… Как знать, так и плебеи яростно выплескивают свое недовольство этой страной. Со скорбью и невыразимой печалью мы наблюдали смерть и разрушения.
Такая ситуация привела к восстанию, вошедшему в историю как Guerra dels Segadores, «война жнецов» (ее основной силой было крестьянство), кровавая баня, которая продлилась до 1652 года.
Она вспыхнула из-за ареста Санта-Коломой одного из депутатов Женералитат, друга Пау Клариса Франсеска де Тамарит. Сельские жители взялись за оружие. Отряд разъяренных мятежников вошел в Барселону, ворвался в тюрьму и освободил пленника. Оливарес наконец, сообразив, что страна на пороге революции и открылся еще один фронт в и без того обескровившей Кастилию войне, попробовал успокоить каталонцев. Но было слишком поздно. В июне 1640 года по Барселоне ходили люди с серпами за поясом. Они надеялись наняться на сбор урожая. Так как на рынке рабочей силы на них не было особого спроса, они начали бунтовать. К ним присоединились городские рабочие. Стража бежала, спасаясь от толпы, рвущейся ко дворцу вице-короля и к домам министров, чтобы ограбить их и поджечь. Санта-Колома, в надежде сесть на корабль и уплыть, прятался в Драссанес, но толпа нашла его, приволокла к воде и забила до смерти на берегу.
В следующие несколько лет большую часть провинции охватила анархия. Просчет Каталонии в том, что она не нашла общего языка с Арагоном и Валенсией. Если бы три государства бывшего арагонского королевства объединились против Кастилии, они, возможно, разбили бы ослабленные силы Габсбургов и вновь создали бы прежний мощный блок. Но все три провинции оказались неспособными на здравое решение из-за своей глубокой провинциальности и взаимных подозрений. Вместо этого Пау Кларис, выступивший как харизматический лидер каталонцев в первый год войны, пошел на альянс с французами, которые были рады вмешаться. Женералитат объявил нового графа-короля — Людовика ХШ Французского. Французская армия вошла в Барселону и, объединившись с каталонскими силами, нанесла сокрушительное поражение армии Габсбургов на склоне горы Монтжуик.
«Война жнецов» закончилась компромиссом. Большая часть французской армии ушла из Каталонии к 1648 году, прихватив провинцию Руссильон в качестве компенсации — у Каталонии больше не было территории к северу от Пиренеев. Благочестивые каталонцы возненавидели жителей этих земель за «дезертирство». Войска Филиппа IV заморили Барселону голодом осенью 1652 года — на прямую осаду города у них вряд ли хватило бы сил. Филипп IV не хотел мстить поверженному городу: он все еще нуждался в его лояльности и в налогах, которые можно было собрать. Итак, вопреки рекомендациям советников в Мадриде он настоял на том, чтобы оставить в неприкосновенности кортесы и конституцию, и объявил всеобщую амнистию.
«Война жнецов» — архетип войн каталонцев за независимость. Провинция вышла из этого страшного периода своей истории в еще худшей форме, чем была при Оливаресе. Политическая карьера того закончилась. Война оставила после себя запустение и популярный гимн «Els Segadors», который, правда, был написан в конце XIX века:
Каталонцы отказывались повиноваться слабым Габсбургам и выжили, выстояли, сохранив в неприкосновенности свои основные государственные институты. С Бурбонами пятьдесят лет спустя им повезло гораздо меньше.
Было бы жестоко мучить читателя подробностями Войны за испанское наследство. Но поскольку она привела к завоеванию Каталонии и разрушению политического устройства провинции, следует сказать о ней несколько слов. В значительно упрощенном виде произошло следующее.
Карлос 11, король Испании и последний король дома Габсбургов, умер в 1700 году. Это был полусумасшедший неврастеник, подверженный припадкам, окруженный предсказателями и наперсниками. Два его неудачных брака не принесли Габсбургам наследника. Четыре основные силы — Англия, Голландия, Австрия и Франция — в ожидании его смерти плели интриги, надеясь посадить на испанский трон своих кандидатов.
Англия и Голландия были против австрийского или французского наследника. Точно так же не принимали они и баварского принца Жозефа Фердинанда, внука инфанты Марии Терезии.
Австрия хотела посадить на трон другого внука инфанты, эрцгерцога Карла, сына императора Священной Римской империи Леопольда I.
Франция поддерживала принца из дома Бурбонов Филиппа Анжуйского, внука Людовика XIV, Короля-Солнца.
Сам Карлос II благоволил Жозефу Фердинанду Баварскому, но королева, немка, настоящая мегера, полагавшая, что может заставить больного монарха делать все, что хочет, была за австрийского претендента, эрцгерцога Карла.
Казалось, нет выхода из этой ситуации, так что еще при жизни Карлоса стороны подписали соглашение о разделе испанского королевства на три части. Но Карлос, каким бы плохим королем он ни был, не мог допустить раздела своего государства. Он разгневался и немедленно сделал выбор в пользу баварского кандидата Жозефа Фердинанда. Это случилось в 1698 году. В следующем году, словно повинуясь какому-то страшному расписанию, Жозеф Фердинанд умер. Таким образом, осталось два кандидата, австрийский и французский, и в 1700 году Карлос отписал королевство последнему. Франция была самым могущественным государством Европы. Француз, сделавшись королем Испании, мог объединить два королевства и спасти полуостров от политического распада. Шестью месяцами позже умер последний Габсбург. Филипп Анжуйский, первый из династии испанских Бурбонов, триумфально вступил в Мадрид в апреле 1701 года, приняв имя Филиппа V.
Англия, Голландия, Австрия и Савойя смотрели на его восшествие на престол с ужасом. Они понимали, что объединение Франции и Испании породит опасное супергосударство, которое непременно подчинит себе всю Европу. Они объявили войну, надеясь сбросить Филиппа V с испанского трона и заменить его эрцгерцогом Карлом Австрийским. Так началась Война за испанское наследство, которая сотрясала Европу с 1701 по 1714 год.
Каталония примкнула не к тому союзнику. У нее были причины, правда, по большей части неуважительные. Правящие классы подкупило относительное великодушие, проявленное Габсбургами в первые пятьдесят лет после «войны жнецов», и Каталония, колеблясь, как маятник, между протестом и послушанием навязанному извне порядку, присягнула им в верности. Более того, глубокое отвращение народа к Франции разделяли и богатые горожане, которые поняли позицию Филиппа V. (Взгляды каталонской аристократии в расчет не принимались; последние два столетия все дочери каталонских аристократов выходили замуж за кастильских знатных дворян, таких как герцоги Мединасели, и приносили в приданое фамильные поместья, так что