Широкая готика обладает своеобразным внутренним величием и драматизмом. Когда вы подходите к Санта-Мария дель Пи по изгибу Каррер дель Пи, церковь наплывает подобно утесу, бессолнечная (за исключением короткого промежутка днем) и плоская — экран, загораживающий маленькую площадь за нею. Когда-то, должно быть, она выглядела более нарядной: двенадцать высоких ниш вокруг портала давным-давно утратили стоявшие в них скульптуры. И все же у нее всегда был суровый вид. Каменная плоскость, вытянутая между двумя восьмиугольными башнями. Единственные отверстия — портал, обрамленный двухъярусной галереей; выступ так невелик, что скорее подчеркивает, чем скрывает пластинчатую плотность стены — и огромное окно-розетку. Три горизонтальные полосы лепки пересекают фасад. Рама, наличник, окно, дверь — «примитивный» храм Божий. И восьмиугольная колокольня высотой сто восемьдесят футов — коричневая призма, законченная несколько позже всего остального, около 1470 года.
Внутри все та же суровость, но гораздо более эффектная. Единственный неф церкви сразу же предстает перед взором, не разворачиваясь под различными углами, как нефы в базилике, а как целостный фрагмент, без темных углов. Есть приделы — всего четырнадцать, по одному между каждой парой опор, но они выглядят просто как продолжения нефа, а не как укромные уголки. В одном конце стена переходит в апсиду, половину двенадцатиугольника. Плоские простые каменные грани прерываются рядом витражных окон. На другом конце, под внушительным диском окна-розетки, — хоры, поддерживаемые пологой каменной аркой во всю ширину церкви. Арка поднимается над своей пятой не более чем на шесть футов. Она почти плоская — такая плоская, что кажется невозможным, что она построена из каменных сегментов. Однако именно так и было, потому что каталонские каменщики XIV века освоили уникальное искусство постройки пологих арок, кажется, нарушающих все законы напряжения изгиба. Они все еще не утратили этой способности в XIX веке, когда хоры церкви Пи были перестроены и стали такими, каковы сейчас. Ни один современный архитектор не попытался бы осуществить ничего такого в камне без скрытых стальных опор, и никакой строитель не сумел бы воплотить его проект в жизнь.
Такая плоскость поверхностей в сочетании со смелостью замысла отличает и другую барселонскую церковь XIV века, Санта-Мария дель Мар. Строительство Санта-Мария дель Пи началось в 1322 году. Церковь Санта-Мария дель Мар начали возводить на семь лет позже, и строительство продолжалось чуть больше полувека.
Она не так далеко от берега, этакий библейский ковчег, отдыхающий после Всемирного потопа. (Часто приходится слышать, что Санта-Мария стояла непосредственно на берегу моря и была возведена на песке. Это неправда.) На месте ее строительства уже тысячу лет христиане отправляли культ: Санта-Мария дель Мар построена на месте захоронения, относящегося к 1 веку н. э., и оригинальная церковь, возможно, была первой епископской резиденцией в Барселоне во времена Константина в IV веке. Эту маленькую часовню почти на берегу моря назвали Санта-Мария дельс Аренис — церковь Святой Марии в песках. Ее посвятили святой Евлалии, покровительнице Барселоны, мученице, похороненной здесь, как предполагалось, в 303 году. После того как останки святой были перенесены в усыпальницу, где сейчас стоит собор, каталонцы начали строить новую церковь на месте старой и посвятили ее Богоматери, покровительнице моряков — Марии, Стелла Марис, Звезде морей.
В ту пору квартал Рибера, где находится усыпальница, процветал. И рост торговли способствовал этому процветанию. Квартал окружали улицы, где жили ремесленники разных цехов. На Каррер дель Арджентериа, например, селились златокузнецы, на Каррер дельс Сомбререрс — шляпники. Из-за близости к порту квартал всегда ассоциировался с грузчиками. Цех bastaixos, или докеров, вносил значительный вклад в строительство квартала. На массивном дубовом портале церкви — две маленькие, почти незаметные бронзовые фигурки людей, несущих груз. Внутри, у подножия главного алтаря, — пара каменных барельефов. На одном — человек, сгребающий зерно из большой кучи в мешок, на другом — два стивидора, несущих бочонок, привязанный на палку. Это — macips de Ribera, «освобожденные рабы», чьей работой было разгружать торговые суда. Труд этих людей компенсировал постоянную нехватку рабочих рук в порту. И еще они возили камень из каменоломен на Монтжуике, чтобы строить церковь.
Бернат Льюль, приходский священник, заложил краеугольный камень церкви в 1329 году, а строительство началось с апсиды, продвигаясь к фасаду; четыре пролета нефа, с боковыми приделами, без трансептов, — классический ци-стерианский план, идущий от примитивных базилик ранней церкви. Первыми архитекторами были Беренгер де Монтагут и Рамон Депюи; позже их заменил Гильом Метж; он умер в 1381 году, через три года после освящения церкви. Более пятидесяти лет, согласно старым хроникам, большинство трудоспособного населения Барселоны работало на строительство Санта-Мария дель Мар, что обеспечило ей долговечную репутацию народной церкви, здания, выстроенного ремесленниками для ремесленников. Это, впрочем, не помешало анархистам поджечь ее во время гражданской войны в Испании, уничтожив, таким образом, значительную часть отделки и убранства, включая огромный орган XVIII века и прихотливый, избыточно барочный высокий алтарь. Пожар бушевал одиннадцать дней, он пожрал огромное количество мебели, скульптур, а также раки, картины, ткани и ослабил само здание, его структуру. Так что сохранился лишь первоначальный костяк церкви Санта-Мария дель Мар. Но он так красив, что даже нс сожалеешь об утрате навязчивого алтаря.
К 1379 году апсида и три из четырех главных сводов нефа были готовы, и их круглые замковые камни, каждый по шесть футов в диаметре, легли на место. С третьим сводом закончили в том же году перед Рождеством, но деревянные леса под ним загорелись и обвалились. К тому времени, когда леса смогли восстановить, уже стало ясно, что замковый камень — с цветным рельефом Святого Георгия, с каталонскими красными и желтыми полосами, поражающего дракона копьем, — разрушен, но его нельзя вынуть и заменить, не повредив сам свод. Поэтому его просто залатали, и четвертый, последний свод, был закончен 3 ноября 1383 года. Состоялась соответствующая церемония, а спустя девять месяцев Пер де Планелла, епископ Барселонский, отслужил первую торжественную мессу в Санта-Мария дель Мар.
Тому, кто привык к французской или английской готике XIV века, Санта-Мария дель Мар снаружи вообще вряд ли покажется готической. Где стрельчатые окна, шпили, филигранная работа, легкость контрфорсов? Ничего подобного: массивные контрфорсы, давящие на крышу своей массой, громоздкие прямоугольные блоки, их рифление напоминают яростные черные клювы. Колокольня — восьмиугольная, заканчивающаяся уменьшенными восьмиугольниками. Массивные дубовые, окованные железом двери. Если забыть об окне-розетке, здание выглядит столь же темным и непроницаемым, как камень, из которого оно построено. Это скорее крепость, чем церковь. Цистерианское в своей простоте и надежности строение. Возможно, это был последний оплот секты.
Внутри церковь кажется огромной. В Испании нет более величественного и просторного архитектурного пространства, чем Санта-Мария дель Мар. В плане это базилика с центральным нефом и полукруглой апсидой. Толстые и низкие контрфорсные бетонные стены, выдерживающие давление крыши вместо контрфорсных арок. Масштаб церкви придают восьмиугольные в сечении колонны, поднимающиеся чуть выше, чем до половины всей высоты нефа. От их легких капителей (лишь кольца позолоченной лепки) идут столбы крыши и готические арки нефа. Опоры — всего-навсего каменные трубки, они трогают своей простотой и четкостью. Колонны церкви Санта-Мария дель Мар далеко отстоят друг от друга. Расстояние между их центрами — около сорока трех футов — самое большое в готических церквях Европы. Четыре таких пролета обозначают неф, а затем «шаг» ускоряется, и еще восемь колонн поставлены полукругом, чтобы обозначить алтарную часть с алтарем, поднятым на несколько футов выше церковной двери: этакий каменный лес, чьи верхние ветви изгибаются диафрагмальными арками. Утром солнце проникает в храм и покрывает арки разноцветной сияющей чешуей.
Барселонский кафедральный собор не поражает взгляд (во всяком случае, взгляд бывшего католика) таким изобилием чудес. Он мрачнее, чем Санта-Мария дель Мар. При всей своей неоспоримой грандиозности собор выглядит тяжелым, темным, загроможденным. Но он загроможден божественными вещами, накопленной за сотни лет художественной энергией, пребывающей на службе у религии. Если вы сумеете абстрагироваться от тяжелой позолоты рамок, то поймете, что собор располагает самым богатым собранием живописи каталонской высокой готики, если не считать коллекции музея каталонского искусства на Монтжуике в Барселоне. Это здание — результат 1500 лет неустанных молитв и упорного строительства. Базилика была построена в сердце римского форума, возможно, в IV столетии, и посвящена святому Северу, епископу, принявшему мученичество от римлян во времена Траяна, а фасад в конце XIX века решен архитекторами Хосепом Ориолем-и-Местрес и Августом Фонтом в духе возрождения в высшей степени педантичного стиля Виолет-ле-Дюка, по рисункам, сделанным в 1408 году в Руане французским архитектором маэстро Карли (Шарлем Кальте). Вертикальные линии этого фасада, скорее северо-французского, чем каталонского, вполне гармонируют с Готическим кварталом. Но это все-таки лучше, чем абсурдная идея, выдвинутая на волне конституционалистского энтузиазма 1820-х годов: навязать кафедральному собору неоклассический фасад, исписанный выдержками из конституции и гражданского кодекса.
Основы кафедрального собора были заложены епископом Бернатом Пелегри в 1298 году в правление Жауме Il Справедливого. Основной план был таков: три нефа, каждый — из четырех ниш, апсида с полукруглым проходом за высоким алтарем и стрельчатыми каменными сводами. Чтобы подчеркнуть давность проводимых здесь богослужений, особый акцент сделан на крипту: она открывается прямо в центре нефа под алтарем — зияющий портал с дерзким по замыслу широким и пологим сводом. По ступеням спускаешься во мрак часовни Св. Евлалии, где останки святой покровительницы Барселоны покоятся среди скамеек и свечей.
Четыре архитектора строили кафедральный собор в Средние века. Первым был Жауме Фабре, уроженец Майорки. Он подписал контракт в 1317 году и создал апсиду, проход, большую крипту и, возможно, трансепт с двумя его восьмиугольными башнями: одна — над входом в монастырь, другая — над воротами Сант-Иу на Каррер дельс Комтес.
Второй и главный этап строительства прошел под руководством Берната Рока. Он неустанно трудился над собором двадцать три года, с 1365 до самой смерти в 1388 году, и возвел главный неф и три из четырех отсеков боковых нефов. Он же начал строить и клуатр.
Третий этап достался Арнау Баргесу, который к тому времени уже был автором простого готического фасада Каса де ла Сьютат. Между 1397 и 1405 годами он достроил Сала Капитулар (ныне часовню Христа при Лепанто — помещение великолепных пропорций со сводом на расстоянии шестидесяти пяти футов от пола. Главный объект здесь — деревянная скульптура распятого Христа в натуральную величину, изготовленная в 1300 году. Тело Христа имеет характерный змеиный изгиб, подчиняясь естественному искривлению древесного ствола. Это ранняя готика. Скульптура была выставлена перед мачтой флагманского корабля дона Хуана Австрийского в битве при Лепанто в 1571 году. Легенда гласит, что именно во время битвы деревянное тело искривилось, приняв форму буквы S, чтобы увернуться от ядер, посылаемых проклятыми турками).
Четвертый этап, которым руководил Бартоломеу Гуаль, длился с 1413 по 1441 год: завершение клуатра, последнего отсека нефа и приделов. Но деньги кончались. Гуаль хотел поработать (но не смог) над фасадом и восьмиугольным куполом, который должен был подняться над первым отсеком нефа. Обоим этим проектам пришлось ждать завершения до XIX столетия, им суждено было быть построенными в стиле пламенеющей готики, в отличие от всего здания.
Один из самых прекрасных уголков кафедрального собора — клуатр, задумчивый прохладный «дворик» с прудом и фонтаном, самое чудесное место в Готическом квартале. Истертые плиты пола в клуатре напоминают об умерших мастерах, а также о таких странных персонажах, как, например, монсиньор Бора, придворный шут Альфонсо IV Великодушного. Здесь есть фонтан с весьма «потертой» фигурой святого Георгия, почти неузнаваемой под зеленым покровом из водорослей. Был такой обычай — класть пустую яичную скорлупу в сопло фонтана в праздник Тела Христова, так что та плясала — то вверх, то вниз, — но символический смысл
Клуатр вступил в строй в праздник Тела Христова в июне. Это день
Пол клуатра и мостовую улиц вокруг кафедрального собора посыпали цветами дрока, тимьяна, розмарина, гвоздики и розовыми лепестками. Между домами натягивали шелковые и парчовые навесы, чтобы защищать священников и участников процессии от солнца. В клуатре велись последние приготовления к шествию: подкалывание, подкрашивание, укрепление плетеных каркасов на плечах. Потом трубачи у западного входа собора трубили в фанфары. Процессия пускалась в путь, впереди несли знамя святой Евлалии, хоругви собора и разных приходов, далее следовали епископ, священники и жезлоносцы, хор, а потом, к удивлению и восторгу толпы, —