Если раньше я моталась с ним по больничкам, следила, ловила, откачивала, то после рождения Никиты на мои плечи взвалилась ответственность поважнее: годовалый ребенок, которого я не собиралась бросать и подвергать стрессу и риску.

И вот наступил зловещий июнь, когда меня арестовали. Подробности вы уже знаете.

Спустя три года отсидки меня вызвали в штаб на видеосвидание с мужем. Нам в колонию поставили ФСИН-терминалы, похожие на мини-телевизоры, где ты видишь своего визитера в режиме реального времени, только на экране. Я лишь усмехнулась, не поверив своим ушам: какой муж? Стас? Да он ни разу меня за все это время не навестил, только баулы с вещами привез. Прихожу, снимаю трубку, а там Артём сидит. Я опешила: что он вообще здесь забыл? Спустя полгода как я официально начала отбывать наказание, моя подруга Таня сообщила мне, что Артём с той девушкой помирились и все-таки сыграли свадьбу, а потом у них родился сын. Поэтому глазами, полными удивления и непонимания, я смотрела на Артёма. «Что происходит?» – все, что удалось тогда выдавить из себя. Он ответил, что любит меня и никак не может забыть, что искал меня и вот наконец нашел. Артём предложил попытаться вытащить меня по УДО (этого, конечно, так и не случилось) и в принципе был готов оказать любую помощь.

Следующие 5,5 лет мы с ним общались. Меня успели перевести в другую колонию, а у него родилась дочка, но он все так же помогал мне: деньгами, посылками разными, передачками. Артём навещал меня, делился, как живет с семьей в Екатеринбурге, что у него свой бизнес и достаточно денег, чтобы обеспечить меня первое время после выхода из тюрьмы. Он пообещал, что снимет квартиру, устроит на работу, поставит на ноги. И так все и произошло: Артём сдержал обещание.

Неправильно во всей этой ситуации было лишь одно – стать его любовницей. Самое интересное, что Артём и сам прекрасно это понимал: что жена, двое детей. Однако позже он признался, что и до меня любовницы бывали. «Артём, так нельзя. Ничего путного из наших отношений не выйдет. Мне хочется полноценной любви, заботы, уверенности в завтрашнем дне, но самое главное, я хочу семью», – говорила ему со слезами и истериками. Я не могла ни на что решиться и вообще понять, что мне делать. Но Артём стойко переносил все мои слезы и приступы острых переживаний и пережидал, пока осядет буря в стакане…

С его помощью мне удалось найти своего родного папу, который все еще жил в Казахстане. Это удалось благодаря другу Артёма, начальнику госнаркоконтроля, с которым в юношеские годы они вместе занимались самбо. Как-то однажды по просьбе Артёма он привозил мне деньги, мы сидели в машине, разговаривали. Слово за слово, и я уже делилась, как сердце болит и тоскует по родному отцу. «Так сильно хочется найти его, увидеть, уткнуться в грудь, расплакаться и рассказать обо всех страшных вещах, что случились со мной за все годы разлуки». Как вдруг друг Артёма предложил: «Так давай его в „Одноклассниках“ найдем». В два клика взял и отфильтровал людей по имени Серик в городе Кызылорде, кликнув чуть ли не на первую попавшуюся иконку профиля. Я тут же узнала своего папу. «Нет сомнений, что он твой родной отец, Рада. Вы с ним так похожи внешне, ужас». Я жутко разволновалась и не знала, что написать папе, нервничала, перебирала пальцы трясущихся рук, даже ноги похолодели. В конечном итоге я таки написала ему короткое: «Привет, пап». Сообщение было прочитано, но ответа не приходило в течение суток. Лишь потом я узнала, что папа, увидев весточку от дочери, впал в такой шок, что едва сумел прийти в себя и написать мне хоть что-то вменяемое. Он признался, что искал меня и никак не мог найти… Мы начали с ним активную переписку, постоянно общались, что-то рассказывали взахлеб друг другу, пытаясь преодолеть пропасть из десятков лет. И вдруг он сказал: «Приезжай в Казахстан».

Я понимала, что семейной жизни с Артёмом у меня не сложится никогда: звезды не сойдутся, планеты не выстроятся в один ряд, карта Таро не покажет хорошего прогноза.

После того как я сообщила Артёму, что заберу с собой в Казахстан Никиту, он активно начал уговаривать меня остаться: «Рожай ребенка, Рада, я куплю нам квартиру. Моя жена с детьми все равно скоро в Чехию переберется. Она бредит Чехией, потому что это ближайшая страна, климат которой подходит нашим с ней детям. В Екатеринбурге они чересчур много болеют». Но я уже все решила.

Если Артём убеждал в чем-то своем, то мне пришлось иметь дело с биологическим отцом своего несовершеннолетнего сына: очень и очень долго уговаривать Стаса насчет нашего отъезда с Никитой. В конце концов муж сдался и подписал доверенность, и я могла вывезти ребенка за границу. К папе я поехала за свой счет: не просила и не собиралась просить у него помощи и была права. Оказалось, что он сам в ней нуждался: работал когда-то подрядчиком, но позже обанкротился. Мне было не так важно, что папа сделал не так, и, если появлялись свободные деньги, отправляла ему и не жалела ни копейки. Родным отцом и его местом в моей новой жизни была буквально одержима. Не могла снова его потерять.

Важно отметить, что город Кызылорда, где он жил и куда позвал нас с Никитой, был маленьким, со старыми обычаями, которых придерживалась даже молодежь. Не Алматы и не Астана, конечно, так как в нем еще сохранялась казахская дикость. Для сравнения: родственники со стороны мамы жили в Алматы, и это были совершенно другие люди – адекватные, понимающие. Папа в целом тоже ушел от многих казахских традиций, стал в некоторых вопросах современнее, кроме, пожалуй, одного. Но об этом чуть позже.

Родная сестра папы тогда работала директором Кызылординской школы Назарбаевых. По ее окончании можно было поступить в любое учебное заведение мира бесплатно. Так что, само собой, папа предложил, как мы приедем, устроить Никиту туда. Так и поступили. Все поначалу шло хорошо: я и Никита привыкали к новому месту. Только стала замечать, что, похоже, отец сильно прикипел к прежней жизни, в которой он только и делал, что решал проблемы. Так, одну из них хотел уладить за мой счет, что стало очередным ножом в спину от близкого человека. Папа спланировал выдать меня замуж за губернатора города – очень выгодная партия с финансовой точки зрения. Это помогло бы вернуть жилье, которое среди всего остального у отца конфисковали в суде. Он долго уговаривал меня, мол, «губернатор хороший человек, все про тебя уже знает, выходи за него», на что получил четкое «нет». Было много ссор, ругани и стресса – конечно, дальше так продолжаться не могло, и я решила уехать. На отношения с Никитой это никак не повлияло, кстати. Вспоминая прошлое, мне было стыдно разве что перед свекрами и Стасом: так уверенно сорвалась, все бросила ради папы, а в итоге… дело обернулось очередным провалом.

Никиту решено было увезти назад к бабушке в Сухой Лог, чтобы ходил в ту же школу, где учился до отъезда в Казахстан. 100 км от Екатеринбурга не казались мне такой уж преградой, так что каждые выходные я навещала сына и всячески подбадривала, чтобы не грустил без меня.

С Артёмом отношения восстановились, хоть и не в том формате, как раньше. Он продолжал всячески помогать мне, в том числе с открытием бутика. Два месяца спустя я встретила молодого человека, его звали Витя. С ним мы прожили следующие пять с половиной лет и расстались только в 2022 году. Как оказалось, Витя тоже сидел, хотя с виду об этом даже подумать не могла: спокойный, хороший, воспитанный человек.

Артём в конечном итоге переехал с семьей в другую страну. Я знаю об этом, потому как мы по-прежнему с ним общаемся. Бывает, гуляя в парке, он звонит мне – рассказывает о себе, расспрашивает обо мне. До сих пор иногда не верится, что я так сильно запала ему в душу. Настолько, что почти 17 лет Артём помогает мне во всем на жизненном пути и всячески поддерживает. Правда, и у него позднее наступили тяжелые времена: он поругался с коллегой по бизнесу, так как заподозрил, что из общей казны начали пропадать деньги. В итоге тот ухитрился все выкрутить так, что написал на Артёма заявление. В той стране у моего друга только вид на жительство, а так как с подобным там очень строго, Артём тут же потерял фирму, ходил под судом и угрозой депортации. Прибавьте к списку еще разные санкции до кучи. Хорошо, что со стороны родителей жены оказывалась большая помощь; к счастью, они у нее довольно состоятельные. Правда, по эго Артёма это, конечно, сильно бьет: в прошлом состоятельный семьянин и бизнесмен при деньгах, а теперь эмигрант с риском депортации. То, что приходится работать на стройке и развозчиком пиццы, мириться с тем, что средств оплачивать секцию по теннису ребенку нет, сильно тяготит его.

Я поддерживаю его как могу, мы с ним точно не чужие люди. И каким бы образом ни закончилась наша история, Артём был, есть и будет одним из самых важных людей в моей жизни. Не могу даже представить, что бы я без него делала.

И если ты читаешь сейчас эти строки, мне хочется от всей души сказать тебе спасибо, Артём: ты помог мне вернуться к жизни, просто спас мне ее.