– Я друг герцога. Тот мне обязан. А мелкая мстительность не в породе и не в природе Кара. Особенно если я приношу пользу династии. Он легко потерпит меня. Но руку помощи не протянет.

– Я справлюсь с Гвинтом, если тот передумает терпеть тебя?

– Несколько лет назад ты даже не задала бы такого вопроса. – В его голосе не было неодобрения, лишь легкое веселье. – Пока рядом с ним Облако, не советовал бы сталкиваться с Каром лбами. Вряд ли у нас будут серьезные конфликты. Я пытаюсь спасти Треттини, и он, как бы ни ненавидел меня, не будет рубить протянутую руку помощи.

Из сада донеслась раздраженная ругань Лавиани.

– Ты удивишься, но мне этого не хватало, – улыбнулся Мильвио.

Шерон опустила босые ступни на ледяной пол, решив не искать обувь:

– Пойду узнаю, что стряслось. Не засыпай без меня.

– Ни один благородный сиор не будет спать, когда его дама отсутствует. – Он начал складывать из бумаги птичку.

Шерон прошла пустым коридором и стала спускаться по лестнице.

Тэо вернулся обратно в цирк, к Мьи. Он собирался выступить в «Радостном мире» через несколько дней, с открытием фестиваля, и они с Лавиани клятвенно пообещали прийти.

Из-под двери комнаты Бланки тек слабый свет. Дэйт – огромная фигура, выступившая из густого мрака, заставила ее вздрогнуть от неожиданности.

– Я, кажется, породил бурю, – проворчал он. – Эта женщина как жгучий перец.

– Вы наступили ей на ногу, милорд?

– Куда хуже. Взял из ее запаса куриных яиц. Как оказалось, у вашей знакомой отношение к ним, как у Торгового союза к бриллиантам.

Он, озадаченно сопя из-за произошедшего, ушел наверх.

– Мне не на ком сорвать зло, рыба полосатая, – увидев Шерон, сказала сойка. – И ученичок опять свалил. Подумаешь, узнал, что старая коза оказалась подружкой Мильвио, создала соек и умела творить фокусы-покусы. Ты его не видела?

– Нет.

Лавиани раздраженно цокнула языком.

– Он вернется, – сказала Шерон.

– Не то что бы мне было не плевать, но с чего ты так решила?