– А ворота открою я, с помощью статуэтки, надо полагать?

Он чуть склонил голову, но госпожа Эрбет уловила его сомнение.

– Да? Или нет?

– Не знаю, – признался Войс. – Нам никогда не говорили об этом в легендах. Нет такой информации в книгах… А знание о том, как открыли дорогу Шестеро – уничтожено. Я, во всяком случае, ничего не нашел. Но надеюсь, что ты справишься.

– А Вэйрэн? Если он выпустит шауттов? Разве ворота не останутся открыты?

– Двери между мирами работают иначе, – объяснил волшебник. – Я сужу по миру Трех Солнц и Двадцати Лун, о котором мне рассказывали таувины. Пути не работают в обе стороны. Те, кто ушел туда когда-то, могут возвращаться шепотом для носителей подобного дара. Но дверь, открытая оттуда, не может пустить тех, кто находится здесь. Высока вероятность, что с той стороной все так же. Шестеро запечатали вход туда в давние времена, когда там побывал Темный Наездник, получивший от шауттов знания. Полагаю, запрет Шестерых действует до сих пор. И я хочу верить, что у тебя получится разорвать нити этих замков.

– А что потом? – Бланка почувствовала усталость, на плечи опустилась тяжесть. – Зашвырнуть туда статуэтку? Камень в окно, как ты сказал?

Мильвио не стал ей лгать. Смотрел серьезно, и госпожа Эрбет внезапно подумала, сколько в его взгляде непонятного сочувствия:

– Мне не кажется такой вариант надежным. Мало ли кому она попадет в руки. Ее придется отнести. И уничтожить уже там. На месте.

– В мире шауттов? – Это откровение показалось ей совершенно нелепым, а потому очень веселым. Она даже думать не желала, что за веселостью и насмешкой, пусть и неловкой, приходится прятать страх. Животный страх. Почти ужас. То, что предлагал выгоревший волшебник, пугало ее сильнее ночных кошмаров, в которых Шрев выжил и вместе с Сегу приходит за ней, пожирая вырезанные глаза. – И что же? Полагаю, спасителем нашего мира должна стать я? Мне придется отнести ее туда?

– Я, сиора, не из тех людей, кто загребает жар чужими руками, когда можно справиться самому. Если ты откроешь ворота и отдашь мне Арилу, на ту сторону пойду я.

Бланка не видела, как от лица Шерон отливает краска, но нити-эмоции вокруг ее головы потускнели как никогда.

– Та сторона – это смерть, – тихо сказала указывающая.

– Я бегаю от нее довольно давно. Должен же сделать хоть что-то, чтобы дать ей шанс.

Указывающая помотала головой:

– Нам надо найти другой способ.

– Его не было даже во времена Мали, которой пришлось уйти туда, чтобы у Шестерых все вышло. С тех пор никто не придумал ничего лучше.

– Тогда, когда придет время, я пойду с тобой.

– Конечно, пойдешь. – Он легко согласился, словно они говорили об утреннем дождике. – Ты тзамас, и я не смогу остановить тебя, как бы ни хотел и как бы ни убеждал в обратном. К тому же потребуется некромант, если я хочу прожить хотя бы несколько минут в мире, враждебном для человека и населенном смертью, что подчиняется тебе.

– Спасибо, что не споришь.