– Верно, Тэо. Так спустя века у Фэнико появился новый хозяин – Тион. Он прошел с мечом всю Войну Гнева, победил, завершил эпоху, а умирая, передал мне.

– Совсем иначе воспринимаешь вещь, у которой такая история… – В тягучем, словно мед, голосе Бланки слышалась задумчивость и уважение.

– Выходит, мои глаза меня не обманули, – прогудел Дэйт, сделав единственный шаг от стены, чтобы получше рассмотреть узкий длинный клинок с чуть потертой рукоятью. – На Талорисе он становился веером. Что он умеет еще?

– Убивать шауттов.

– Достойная способность. Большего и не требуется.

– Ты просто увидел его на полу? На могиле таувина? – Тэо жаждал подробностей.

– Ветер, который через несколько лет станет известен как Бродяга, привел меня в заброшенную оружейную в Собрании таувинов. Среди клинков я увидел Фэнико, а когда уже хотел уходить, мой взгляд упал на лежавшую среди башенных щитов латную перчатку.

Шерон видела, что только Вир не понимает, какую перчатку нашел Мильвио.

– В ней была сила, непонятная мне. И я счел этот предмет интересной находкой. Достаточно интересной, чтобы взять с собой и показать ее Мелистату.

– Мне жаль, – сказала Бланка, на секунду опередив Шерон.

– И мне, – признался Мильвио. – Не себя, сиора, а всего того, чему мой поступок стал причиной. Ибо перед вами, друзья мои, человек, запустивший длинную цепочку событий, которая привела к гибели Арилы, Войне Гнева, а после к Катаклизму, навсегда изменившему наш мир.

– Ты не виноват. – Шерон подошла к нему, обняла за плечи. – Не мог мальчишка знать о том, что случится.

– Не виноват, – согласился Войс ровным голосом. – И все же во всех случившихся после этого событиях моя вина.

Вновь наступила тишина.

– Все это звучит… – наконец произнес Вир. – Так, словно вы меня разыгрываете. Глупо звучит. И в то же время страшно.

– Тебе придется поверить, парень, – с сожалением сказал ему Мильвио. – Поверить очень быстро и повзрослеть, как повзрослели все мы, когда спустя несколько лет Мелистат, которого ты знаешь как Скованного, убил Арилу. Я передал перчатку учителю, и в отличие от нас он сразу понял, что оказалось в его руках.

– Каким он был? – вновь подал голос Тэо.

– Умным, – чуть подумав, ответил треттинец. – Не злым. Немного отстраненным, но в ту пору я не смог бы сказать о нем ничего плохого. Он взял на себя великую ношу возглавлять волшебников и учить молодежь. Но, получив перчатку Вэйрэна, стал меняться. Мы не сразу это заметили. Далеко не сразу. Из года в год в нем росла подозрительность. К нам, в первую очередь к Тиону, который якобы планировал в будущем занять его место. И к асторэ. Раньше Мелистат и вовсе о них не думал, но потом словно сошел с ума. У него появилась мания – видеть во всех своих неудачах происки асторэ, а еще страх, что он будет именно тем волшебником, во время правления которого отобранная магия вернется к своим настоящим хозяевам. Это и сыграло свою роль в печальной истории, когда учитель понял, кто такая Арила. Дальше вы знаете. Долгая война всех против всех. Волшебники, таувины, асторэ, люди.

– Но вы победили. – Дэйт наконец-то сел, и Виру с Тэо пришлось подвинуться.

– Победили? Это как посмотреть, мой друг. Войну мы проиграли. Даже когда захватили рубеж Кама, а многие из тех, кто поддерживал Мелистата, пали. Силы обеих сторон были сильно истощены, но Талорис оставался сильнее. Мы наступали, а потом в целой череде сражений начали проигрывать. Лавьенда выжгла мой дар, армии были разбиты, вот-вот должен был наступить конец, и тогда Тион принял помощь асторэ. Взял их магию, смешал ее со своей кровью, изменился, лишь бы победить и совершить месть. Он дошел до Талориса, но прежде Мелистат заключил сделку с шауттами, пытаясь противостоять силе своего лучшего ученика. Вы знаете итог.