– Доспехи искари, как и их оружие – концентрированная тьма. Они опасны для живых. Несут болезни, проклятия, приманивают порождения той стороны. Ведь там живут не только шаутты, но и создания, о которых мы мало что знаем. И если клинок способен бороться с мраком, то, полагаю, они братья. – Мильвио положил руку на Фэнико. – Старший и младший. Но мой меч может убивать демонов, а твой нож, как понимаю – нет. Интересно, справится ли он с другими?

– Фэнико – артефакт Шестерых? – удивилась Шерон. – Но я видела меч Моратана, внешне он совсем другой.

Треттинец задумчиво потер лоб, кажется решая, с чего надо начинать историю.

– Мое поколение учеников Мелистата было самым молодым, а оттого и беспечным. Считали себя всесильными и бессмертными.

– Так много слов, – проворчала Лавиани. – Назвал бы просто глупыми, мы бы поняли и пожалели.

Мильвио улыбнулся:

– О да. Глупостей мы наворотили немало. Однажды после жуткой попойки в Билгаме, когда мы едва не утопили Марида, упавшего в канал, Гвинт начал отрывать страницы от книги, которую он в то время читал. Делал птичек, швырял в воду, надеясь обыграть меня в этом. Он всегда хотел обыграть… – Глаза Мильвио стали темнее, словно он вспомнил о чем-то неприятном. – Нейси вырвала из его рук одну из страниц, она в ту пору из Гвинта веревки вила, прочитала про Аркус. Гвинт снова мне проиграл, и Нейси помахала у него перед носом тем злополучным листком. Вот где был вызов умению и мастерству. Пройти запретный город, оставить там доказательство своего присутствия и вернуться назад.

– Так это Нейси предложила? – спросила Шерон.

– Да. Много позже те, кто был на стороне Скованного, посчитали, что сестры-асторэ оказались среди нас не случайно. Что это заговор шауттов, далеко идущий, сработавший совершенно не сразу. И что Нейси, отправившая нас в Аркус, знала, что делает.

– А ты не веришь в это?

Тот, кого раньше называли Войсом, чуть сжал зубы, отчего мышцы на его челюстях напряглись.

– Я не хочу верить. Она была не такой, как Арила, но неплохой. Пусть и считала себя самой умной да разбивала сердца. Гвинт, Голиб, Кам… многие тогда подпали под чары Нейси. Но дело не в этом. Мы условились прогуляться по Аркусу.

– Подумаешь, испытание. Там вполне безопасно, рыба полосатая.

Бланка сухо кашлянула в кулак. Тэо тоже не сдержался, усмехнулся. Черная полоса через город, мэлги, шаутты, искари. Совсем не «безопасно».

– Аркус и теперь место дурное. В прежние же годы, когда волшебство в мире существовало, а шауттов было куда больше, чем сейчас, опасность в его стенах грозила даже молодым великим волшебникам. Каждый из нас выбирал свой путь через этот город. Соответствующий умениям, уму и знаниям. Кто-то, как Кам, прорывался с боем. Кто-то, как Марид, использовал хитрость. Кто-то, вроде Нейси, Лавьенды и Арилы, объединялся. Тион прошел проще всех, шаутты, помня, как он разрушил башню Калав-им-тарка, которой они владели долгие годы, не стали с ним связываться. Мне помог ветер… Помог… – Он сразу стал как-то старше, печальнее. – Провел местами, которые не нашел никто другой. Комнатами, что менялись под моими шагами. Лестницами, которые двигались и пели о том, что меня не должно быть здесь. Но я не остановился, одолел весь путь, и вы видели мою запись на стене.

– Ты похвалялся, точно мальчишка.

– Да, Лавиани. Я тогда им и был. Очень доволен собой в тот день, потому что оказался быстрее всех. Вновь обыграл Гвинта. А еще увидел много интересного и… нашел. Вот его, например. – Он показал на свой меч. – Это был хороший клинок, добрый. Выглядел он чуть иначе. Другой эфес. И когда я вернулся на Талорис, то подарил его Тиону.

– Всегда считалось, что это ты сделал оружие для него.

– Новая рукоять и гарда. Моя работа. Он не любил вычурность, так что я заменил их, Фэнико стал таким, как сейчас. Все остальное сделал уже Тион. Дал ему способности своего веера, которым он защищался от молний шауттов. Когда я менял рукоять, то нашел на хвостовике клинка имена прежних владельцев. Моратан, один из Шестерых. Эовин, добрый рыцарь, таувин, друг Моратана, принявший от него этот клинок. И Лейта Легконогая, ученица Эовина, погибшая в схватке с шауттами. Эовин после гибели Лейты так и не нашел более достойного владельца для меча и отнес его в город, где он когда-то ковался.

– В Аркус.