Прямой удар ногой под правую ключицу заставил челюсти Вира громко клацнуть.

Неожиданно, быстро и очень больно. Вся стратегия, которую он выстраивал в последнюю минуту, обернулась прахом, ни о каком нападении больше не могло быть и речи. Он постарался восстановить равновесие, но ловкая подсечка опрокинула на спину, и в следующую секунду два колена врезались ему в грудь, крепко прижимая к земле. Острие длинного ножа едва ли не втыкалось в уголок его левого глаза.

– Талант, – сказал он.

– Какой? – В голосе Лавиани слышалась насмешка.

– Э-э-э… – Вир перебирал возможности.

Нож уколол его кожу.

– Ай!

– Дураки и идиоты должны страдать. Это их прямая обязанность, потому что больше ни на что в этой жизни они не годятся.

– Слезь с меня.

– И не подумаю! – Она убрала клинок, но свободной рукой влепила ему болезненный щелбан. – Дурная пустая башка. Хорошо бы, чтобы в ней хоть что-то появилось до тех пор, пока не придет Шрев. Какого шаутта ты жевал сопли?

– Я ждал момента.

– Ну и дождался, что я использовала этот «момент» против тебя.

Сойка наконец-то встала, а Вир остался лежать, ощущая, как ноют ребра. Он немного жалел, что отказался от стеганой куртки и дрался с голым торсом.

– Ты слишком правильный, рыба полосатая. Нет, я не собираюсь превращать тебя в гадину, мальчик. Гадин и так достаточно вокруг, и я первая из них, но ты хотя бы должен это знать. Ты постоянно ведешь честный бой, в лучших традициях благородных поединков. И любой опытный противник просчитывает тебя на раз-два.

– Все так плохо?

Он наконец-то поднялся.

– Нет, – признала она. – Не все. Ты сильный и ловкий. У тебя длинные руки. Хорошо поставлен удар, и ты достаточно быстр, чтобы уложить какого-нибудь стражника или солдата поглупее. Но у тебя нет опыта прямой скоротечной схватки. Без всех этих стоек, расшаркиваний и поклонов рыцарей, которых уже давно нет.

– Я победил тебя семь раз, – напомнил ей Вир.

– А я тебя за эти два дня раз тридцать. Все твои синяки и шишки тому доказательство. Ты просто не понимаешь, когда и что надо использовать для максимальной эффективности. Лупишь талантами в небо. Так мальчишка стреляет из рогатки по воробьям, когда зажмуривается и не видит цели. Авось выйдет. А все потому, что тупая Нэ наградила тебя множеством картинок. Их на твоей спине, как золота у богача, и ты тратишь таланты не думая. Они для тебя… – Сойка задумалась. – Словно хлебные крошки, которые ты швыряешь птичкам. А должны быть самым ценным, что есть в жизни. Каждый – может дать силу, скорость, победу. Но ты их тратишь и остаешься ни с чем. И в этот момент прихожу я и надираю твою глупую задницу.