Ей хотелось встать с кровати, закрыть окно. Будет душно, но зато уины останутся где-то там, по другую сторону стекла, пускай указывающая все равно будет видеть их призраков на потолке своей спальни.

Желание было очень сильным, но она не пошевелилась.

Лежала, положив голову на грудь Мильвио, стараясь дышать как можно тише и слушая, как медленно, неспешно, ровно и спокойно бьется его сердце.

Он спал, и она боялась спугнуть краткий момент покоя. Боялась уснуть, чтобы потом проснуться и понять, что все это ей почудилось, его нет и возвращение Фламинго всего лишь ее мечты, а отсутствие – настоящая реальность.

Совершенно глупые мысли, Шерон вполне понимала, но ничего не могла с собой поделать.

Стоило лишь на мгновение представить – и страх сдавливал виски. Она боялась потерять треттинца. А еще хотела впиться зубами себе в ладонь, до боли и крови, лишь бы прогнать вызывающий острую панику ужас.

«Успокойся, – внезапно шепнул ей неделями молчавший браслет. – Дыши. Это не сон. Дыши! Ну же!»

Последние слова звенели точно опасная сталь.

И Шерон совершила волевое усилие, хотя первым ее желанием было сопротивляться. Артефакт отдавал приказ, хотя не имел на это никаких прав. Он стал ею, а не она им.

И все же она послушалась. Сделала глубокий осторожный вдох, с усилием втягивая в себя неожиданно загустевший воздух.

И паника, задрожав, отступила.

«Да. Я стал частью тебя, мы теперь едины, и именно поэтому бояться опасно. Тебе нельзя терять волю, власть над собой, нельзя отпускать контроль над даром. Он все еще испытывает тебя, и следует понимать последствия. Я не хочу. Ты не хочешь подобного. Знаешь, что тогда случится».

Она знала. И не могла позволить себе слабость. Не когда Мильвио вернулся.

Мотыльки падают на стекло, но оно выдержит их вес. Любой вес.

Так и будет.

Уины все так же жили на потолке, но теперь Шерон смотрела на них без ужаса и без ненависти. Внезапно она осознала, что в первый раз за многие годы с момента, когда Димитр погиб в море, ощущает себя полностью цельной, счастливой, и страх лишиться Мильвио, как до этого мужа, отступил от нее.

Слушая сердце человека, который теперь рядом, снова вспомнила их встречу в Каскадном дворце, тихий вскрик, его объятия, запах, то, как его пальцы глубоко зарылись в ее волосы на затылке.

– Прости, – сказала она, дрогнувшим голосом. – Я…

– О чем ты? – шепнул он.

– Наверное, ты не то ожидал увидеть. Я… слишком другая теперь. Так изменилась. Все чужое. Даже для меня. И не только внешне.