Шерон от досады едва не скрипнула зубами и с трудом сдержала раздражение. Тзамас шагала решительно, заставляя Монику поторапливаться, показывая дорогу. В коридоре, за чередой охраны, встречавшей ее церемонными поклонами, точно это она являлась хозяйкой Каскадного дворца, стоял высокий мужчина.
Не треттинец, это она поняла сразу. Суровое лицо, борода с сединой. Он оказался настолько больше ее, что напоминал великана и если бы только захотел, то рукой посадил бы себе на плечо, словно маленькую девчонку. Одежда на нем не нова, проста и явно после долгой дороги. Указывающую встречал суровый воин, а не вельможа.
Ее он рассматривал с любопытством человека, увидевшего нечто интересное, и кланяться не стал, лишь чуть склонив вихрастую голову. Это ей понравилось. Было в его приветствии нечто от человека, не готового гнуть спину по первому требованию.
– Кто вы? – спросила она, стараясь убрать резкость в голосе. – Зачем герцог хотел, чтобы я встретилась с вами?
– Не со мной. – Голос у него был низкий, словно гудение шмеля. – С ним.
Он ткнул могучей рукой в сторону дверей в ее комнаты. Там улыбался тот, кого она так долго ждала.
Мильвио.
Глава двенадцатая
Откровения
Мы все храним тайны, которые носим в себе годами.
Какие-то из них не опасны, другие же представляют смертельную угрозу для человека, его окружения, а может, и мира.
Некоторые тайны становятся известны через десятилетия, а другие так и исчезают в прошлом, хотя могли бы что-то изменить в настоящем.
К добру. Или злу. Этого мы уже никогда не узнаем.
Свет луны, бледно-серебристый, похожий на иней, что выступает на замерзшей траве пустошей Летоса в конце месяца Журавля, проникал между старых деревьев, растущих прямо перед окнами.
Тени от их ветвей, гротескные и измененные, растеклись на высоком потолке, медленно и лениво шевелясь, стоило лишь по саду особняка Бланки пробежаться слабому ветерку. Их движение гипнотизировало Шерон. Ей казалось, что она находится на дне, среди холодной бледной гальки, а над головой колеблются, подчиняясь течению, длинные широкие стебли бурых водорослей, что образуют на глубине целый лес для морских обитателей.
Нет. Не водоросли.
Щупальца чудовищного кракена, что порой утаскивает на дно не только рыбацкие лодки, но даже горбатых китов.
Нет. Не щупальца.
Волосы.
Волосы уин, плавающих в прозрачной, точно слеза, студеной воде. Живущих в развалинах скрытых морем городов погибшего Летоса. Поющих долгую песнь во время лютых зимних штормов. Трубящих в розовые раковины, играющих в грандиозных волнах, которые с ревом штурмуют берег час за часом, день за днем, год за годом и век за веком.