В его ярко-зеленых глазах было легкое недоумение, а еще озорная искорка насмешливого веселья.

– Ну, давай посмотрим, сиора. – Фламинго, придерживая Шерон за плечи, отодвинул ее, изучая с задумчивым видом человека, выискивающего изъян, о котором он и не подозревал, пока не сказали. – Изменилась? Радужка и волосы белее. Глупо спорить. Но, полагаешь, я не узнал бы тебя среди тысяч других? Ты все еще слишком похожа на Шерон из Нимада. Указывающую, которую я встретил на пароме.

– Теперь я…

– Тзамас, – спокойно ответил Мильвио, так и не выпустив ее из рук. – Думаешь, я не понимал, что будет, когда увидел тебя возле Мышиных гор? Или когда ты спасла «Радостный мир»? Или в Шой-ри-Тэйране? В день, когда оставил тебя в Эльвате? Дар в твоей крови, и никто не смог бы его у тебя отобрать, очистить кровь от смерти, что слушает тебя. Тзамас, указывающая – разница лишь в умениях. Не дар создает человека, а человек дар. Я чувствую, как ты формируешь его, и ты главнее, чем он.

Она была благодарна ему за эти слова. За то, что он принимает ее и смотрит, как прежде, но сочла правильным сказать:

– Ты просто не знаешь, что мне пришлось сделать.

– Не знаю, – не стал отрицать треттинец. – И ты обязательно расскажешь об Эльвате и дороге сюда. Но что бы ты ни сделала, в тебе нет ни зла, ни тьмы, ни той стороны. Уж поверь, подобные вещи от меня не скрыть. Так что перестань думать, что я не вижу, кто передо мной.

И она рассказала. Много позже, в ночной спальне. О том, как ждала его, как жила в Эльвате, о дэво, плене, карифском герцоге, крыле Скарабеев, книге Дакрас, путешествии с караваном, Бланке, даирате, Тэо, Аркусе.

Обо всем.

Он же поведал о боях в Горном герцогстве, о его цели, о белых львах, полете на Талорис.

О Найли.

У нее защипало в глазах и дыхание перехватило. Она не верила. Не могла поверить в такое.

– Ты уверен насчет нее? Не ошибся?

– Да. – Ответ последовал без колебаний, и ветви деревьев, словно подтверждая его слова, качнулись. – В этом я ошибиться не могу. Все так.

– Но… как? Как такое возможно? Разве…

Шерон не стала продолжать. Что тут скажешь? «Разве так бывает»? «Разве все, о чем нам говорили из года в год – ложь?»

– Я не знаю как, но это есть.

– И что нам делать?

Теперь он молчал очень долго, и она чувствовала его сомнение. Смятение. Слабую надежду. И еще что-то… почти неуловимое, то, что указывающая не смогла понять.

– Найли в безопасности. В твоем городе, и о ней позаботятся те, кому ты доверяешь.