— Почему — «новый»? — поинтересовался я.

— В Японии — десять вариантов перевода Толстого, Льва конечно, последний был сделан где-то в конце прошлого года. Переводчик, он же интерпретатор, потратил всю жизнь на это.

— А нужна ли новая интерпретация?

— Конечно нужна. Люди ждут годами. Сейчас седьмой раз профессор русского языка из Университета София переводит Достоевского.

— Только «Братья Карамазовы»?

— Нет. Всего. Это — труд многих лет. Но общественность терпеливо ждет окончания работы.

Я видел в посольстве на приеме профессора-переводчика Толстого — очень-очень уважаемый человек.

— А у вас браки между национальностями поощряются? — спросил я Янаги.

— Мы — нация очень однородная. На севере страны есть различные племена, например айны, но это редкость в нашей среде. На всех островах мы имеем единый язык, японский. На этом языке японец думает, говорит и молится богам на всех островах одинаково.

— Но у вас нет единого бога? Это трудно для веры?

— Нет. Это не трудно. Наоборот, удобно, для души, конечно. Нашей, японской души.

— Почему?

— Многобожье — это выбор по личному, душевному состоянию. В японской душе оставлен след трех религий: синто, буддизм, конфуцианство.

— Я-сан, я понимаю, что они различны, но их синтез в душе одного, конкретного человека? Это весьма трудно, мне так кажется.

— Ma-сан, у вас, в вашей религии имеется несколько мнений об учении Христа. Верно?

— Да, это так.

— Но вас это не удивляет. Более того, ваши священнослужители легко выбирают цитаты из мнений апостолов во время их проповедей перед прихожанами.

— Так-то так, но мнения апостолов весьма близки…

— Но, Ma-сан, каждый из апостолов чаще всего имеет мнение на определенные пророчества Иисуса Христа, как бы специализируется.

— Верно, Я-сан, хорошо подмечено. И поэтому?