– Скверные новости о сыне Эджертонов, не правда ли? – произнесла миссис Баррелл вполголоса, но так, что ее услышали все за столом.

– Что случилось? – заинтересовался мистер Синклер, состроив заботливую мину, тогда как глаза его вспыхнули.

– Проиграл в карты целое состояние, дрянной мальчишка, взбудоражил всю семью, – объяснила леди Монтегю, печально покачивая головой. – Им пришлось продать сто акров земли, чтобы оплатить проигрыш.

– А ведь такая прекрасная семья, – сказала леди Рэдклифф, ее эта новость огорчила. – Он был при Ватерлоо, верно, Рэдклифф?

Как только эти слова сорвались с губ леди Рэдклифф, она сразу о них пожалела. Все гости умолкли, устремив взгляды на ее сына, который лишь что-то пробормотал в ответ. Когда стало понятно, что он не осчастливит собрание байкой, леди Солсбери приступила к решительным действиям.

– Милорд Рэдклифф, – воззвала она, – вы должны рассказать нам о Ватерлоо. Мы умираем от желания услышать вашу точку зрения.

– Рэдклиффу довольно скучно говорить о войне, – торопливо вмешалась его мать.

– Но я уверена, он не откажет нам в удовольствии, – продолжала настаивать леди Солсбери. – Не так ли, Рэдклифф? Если мы любезно попросим?

– Что бы вы хотели узнать, миледи? – сухо спросил тот.

– Каково это? – Она в предвкушении наклонилась вперед.

– Ужасно, – ответил он, вертя в руке бокал с вином.

Тон его был небрежен, но Китти почудилось, что в нем звучит предостережение, – и судя по напряженным лицам леди Рэдклифф и Хинсли, им почудилось то же самое, – однако леди Солсбери неустрашимо продолжила.

– Великолепное, думаю, было зрелище, – заявила она восторженно. – Все полки в едином строю, кони, наши красные мундиры, а еще…

– Смерть? – закончил фразу Рэдклифф с хмурой улыбкой. – Ибо, признаюсь, из тех дней в моей памяти осталась лишь смерть, а не красные мундиры.

Леди Рэдклифф внезапно поднялась с места.

– Не пора ли нам удалиться на чай, дамы? – пропела она бодро, и Китти с некоторой печалью оставила свое бланманже.

Сердечное внимание, с которым к обеим мисс Тэлбот и миссис Кендалл отнеслись за чаем, полностью противоречило прохладной сдержанности, проявленной ранее теми же дамами. Пожалуй, одну лишь миссис Баррелл не тронуло объяснение о слишком строгом отце, тогда как леди Монтегю и миссис Синклер, никогда не отстававшие от общих веяний, решили, что сестры Тэлбот «прелестнейшие создания и держатся чудесно». Китти, со своей стороны, всерьез приступила к исполнению выдуманной роли, умоляя собеседниц поделиться советами по навигации в водах лондонского общества. Поскольку дамы привыкли к тому, что молодые женщины в их присутствии напускают на себя вид искушенных и умудренных жизнью особ, то мольбы Китти и столь очевидное признание их высокого статуса им польстили и подействовали освежающе. К тому моменту, когда джентльмены присоединились к дамам, Китти были обещаны приглашения на три бала, все в ближайший месяц.

– Думаю, вечер прошел успешно, что скажете? – шепнула Китти тете Дороти в карете по дороге домой.

– Да, – задумчиво ответила та. – Да, вопреки всем прогнозам.

Она повернулась, чтобы взглянуть на подопечную, и Китти задалась вопросом, не приступит ли тетушка к очередной нотации о том, насколько рискованна и неприемлема ее затея. Но Дороти снова ее удивила.