– Не натягивайте вы так вожжи, – сказала она капитану, критически наблюдая за его руками, когда коляска затряслась по Уорпл-роуд.

– Не учите меня, что делать, – процедил он сквозь зубы, однако ослабил поводья.

– Я бы и не стала, если бы не увидела, что вы отчаянно нуждаетесь в руководстве, – огрызнулась она.

Этим двоим не потребовалось много времени, чтобы напрочь забыть о хороших манерах.

– Вы уверены, что мы едем в правильном направлении? – требовательно спросил капитан.

– Да, – ответила она с большей убежденностью, чем ощущала на самом деле. – Он точно говорил: «Хилл-что-то-там на Уорпл-роуд».

– Значит, мы уже недалеко, – сказал Хинсли, сощурившись в темноту.

– Чего нам следует ожидать, какие злые дела там творятся? – спросила Китти и повторила вопрос громче, когда спутник не расслышал ее за воем ветра.

– Не знаю, – ответил он хмуро. – Рассказывают всякие истории… шулерство, опиум, женщины, тайные боксерские бои. Нам просто нужно вытащить Арчи, пока он не увяз слишком глубоко. Говорят, Селборн разыгрывает свою карту всегда одинаково: заманивает молодых простаков, позволяет им выиграть десяток партий, чтобы они пришли в восторг от победы, а потом берет реванш. Арчи теперь полностью располагает своим состоянием, на него Селборн и позарился, помяните мое слово.

– Боже милосердный, – выдохнула Китти.

Словно привлеченный рассказом капитана, перед путниками внезапно вырос ряд металлических прутьев: стальных, высоких, внушительных. Главные ворота были заперты, но слева от них виднелась открытая калитка.

– Прибыли, – сказал Хинсли, резко натянув поводья, и передал их Китти. – Оставайтесь здесь, – велел он. – Прогуляйте лошадей. Я вернусь через пятнадцать минут.

– Я иду с вами, – негодующе заявила она.

– Нет, – отрезал он твердо. – Я категорически запрещаю. Это слишком опасно.

– Опасно может быть здесь, – запротестовала она. – А если на меня нападут бродяги? Или бандиты?

– Отчаянные должны быть бандиты – нападать в такую ночь, – возразил он, но не слишком уверенно.

Через секунду капитан наклонился, пошарил под сиденьем и выпрямился, держа в руке пистолет.

– Обращайтесь с ним осторожно, – сказал он. – Я оставлю его на сиденье рядом с вами. Воспользуйтесь только в случае, если будет грозить опасность. Сомневаюсь, что кто-нибудь тут объявится, но если да, то стреляйте в воздух. Я вернусь всего через пятнадцать минут.

Он выпрыгнул из экипажа, сделал несколько шагов, и его поглотила тьма.