– Дело не в этом! – завопила она через секунду. – Прямо сейчас мне ничего не приходит в голову.
– В таком случае, – отрезала Китти, снова приходя в ярость, – у меня нет времени на твои истерики! Повзрослей, Сеси. Если не хочешь помочь, по крайней мере не мешай мне спасать нашу семью от разорения, не вставляй палки в колеса, когда все уже решено.
Сеси вылетела из комнаты, хлопнув дверью.
Они не разговаривали друг с другом до вечера. После завтрака Сесили отправилась на прогулку с леди Амелией, о чем сообщила тете Дороти, хотя Китти в этот момент находилась рядом. Тетя Дороти, собиравшаяся уехать из Лондона, чтобы навестить подругу в Кенте, поцокала языком, осуждая выходки племянниц.
– Ты должна с ней помириться, и лучше раньше, чем позже, – наставительно сказала она Китти, когда Сесили ушла. – И уж точно вам нельзя ссориться на глазах у миссис Синклер.
Предполагалась, что миссис Синклер побудет дуэньей сестер в отсутствие тети Дороти.
– Вы думаете, я была слишком сурова, – пробурчала Китти, по-прежнему отказываясь принять точку зрения Сесили.
– Я думаю, ты сделала глупость, – поправила ее тетя Дороти. – Сеси – молодая девушка, ослепленная первой любовью. Поговори с ней по-человечески.
На прощание она поцеловала Китти в щеку.
– Удачи тебе сегодня, – промолвила она тихо, сжав руку подопечной. – Я буду думать о тебе. И… пожелай мне удачи. В поездке, – торопливо добавила она, заметив, что Китти нахмурилась. – Я давно не путешествовала на такие дальние расстояния.
– Конечно, – пробормотала Китти, прижимаясь щекой к щеке тетушки. – Желаю вам чудесно провести время с подругой.
Тетя Дороти кивнула, подхватила сумки и отбыла. Китти свернулась в кресле и предалась мрачным раздумьям. Наверное, она показала себя ужасно бесчувственной, но сообщение Сесили застигло ее врасплох. Раньше сестра не выказывала интереса к амурам, и, предполагая, что она в любом случае слишком молода для помышлений о браке, Китти совершенно сбросила со счетов такую возможность. Но, боже правый, неужели нельзя было выбрать более подходящий предмет воздыханий? Заглядываться на любого титулованного джентльмена было рискованно – его семья сочла бы долгом чести задать вопросы по поводу происхождения Сесили. А Монтегю прославились особой заботой о чистоте своего рода.
Впрочем, дело не в этом. Китти, погруженная в собственные драмы, определенно слишком долго пренебрегала сестрой, тем самым вынуждая ее скрывать такую огромную тайну. К моменту возвращения Сесили с прогулки Китти убедила себя, что она худшая и злейшая из когда-либо живших сестер. Убедила настолько, что, когда Сесили, сославшись на усталость, отказалась идти на бал у Гастингсов, Китти капитулировала довольно быстро. В конце концов, ехать до поместья Гастингсов в Кенсингтоне было непривычно далеко, и хотя Китти предпочла бы, чтобы в такой важный для нее вечер Сесили была рядом, общества Синклеров вполне достаточно. К тому же это меньшее, что она может сделать, после того как столь зверски набросилась на сестру утром. Пусть девочка немного отдохнет.
Несомненно, знай Китти, чем на самом деле занималась Сесили, пока отсутствовала дома, она бы не проявила такой доброты.
32
«Чем плохи все эти модные наряды, – с некоторым возмущением думала Китти, трясясь в карете Синклеров по дороге в Кенсингтон, – так это тем, что они вынуждают тебя остерегаться погоды».
Дома, в Биддингтоне, она шла по жизни в обычных платьях из хлопка, невзирая ни на какие стихийные бедствия, будь то каменный град, огонь и сера[22]. Но здесь приходилось более тщательно следить за своей внешностью, особенно если надвигалась буря, как сегодня.
Вопреки совсем не праздничному настроению, Китти сочла важным принарядиться к торжественному событию – предложению руки и сердца, поэтому надела свое лучшее платье из голубого крепа и любимые перчатки. Они были до нелепости непрактичны: сшитые из мягчайшей кремовой ткани, застегнутые от запястья до локтя на крохотные пуговицы, – именно за это воплощение великосветской изнеженности она их и любила.
Перчатки придали ей храбрости сейчас, когда она нетвердо выбралась из кареты Синклеров, прижимая одну руку к голове, чтобы ветер не растрепал локоны, а другой придерживая плащ. Этот вечер должен стать решающим.
Пембертон нашел ее почти сразу.