– Романыч, Романыч… – бормотала она, не в состоянии связать двух слов.
– Хорош реветь-то, Лорик! Вот бабы, ей Богу… – забормотал он, достав из кармана замусоленный носовой платок, и пытаясь возить им по смуглым Ларискиным щекам. Увидев, что фонтан иссякает, усадил её в кресло и снова прикрикнул:
– Давай по делу!
Она подняла глаза с размазавшейся тушью. Что там ещё он придумал?
– Я ведь сегодня хотя и добрый, но не до конца. Поэтому ставлю тебе очень противное условие. Материал пойдёт в моей самой жёсткой редакции....
Кто бы сомневался, что господин Сокольский постарается во всей мощи реализовать свой литературный дар, чиркая её несчастное сочинение! – язвительная тирада уже готова была сорваться с языка Ларисы. Но она вспомнила, что клялась себе быть сдержанной.
– …и анонимно. Лебедева, ты слышишь – АНОНИМНО! То есть без имен-фамилий и мест действия.
Лариса похолодела:
– Андрей, ты серьёзно? Тебе что – нравиться мучить меня? Ты хочешь-таки напрочь выхолостить всё, что я делала?
– Не хочу, но придётся. Иначе нам всем тут секир башка будет. Я тебе уже однажды рассказывал, какой ветер носит по белу свету этого Крота. Ты предпочитаешь, чтобы этот же ветер снёс и наши головы? В общем, всё. Или так, или никак. Решай.
Лариса закрыла ладонями лицо, пытаясь унять опять проступившую предательскую мокроту. Она казалась совершенно беспомощной маленькой девочкой, и у Сокольского защемило сердце, Чёрт бы побрал этих баб! Ревут из-за публикации, будто родных хоронят!
Однако в сознании Ларисы будто перещёлкнул какой-то тумблер, и она начала холодный анализ.
Романыч отредактирует, конечно, безжалостно. Лариса слишком хорошо знала, что остаётся от текстов после него, выпускника московского Литинститута. Но основной смысл, основную нить повествования этот литературный Пигмалион высветит ярко и чётко. Так что правка дела не испортит.
А вот фамилии и места действия… Кто поверит, что какая-то сумасшедшая ни с того, ни с сего притащила в газету анонимную историю о редком безобразнике? Никто не поверит, любой за сказку примет…
Примет, если здесь же, в газете, не будет дана подсказка. Не прямая ссылка, а именно прозрачная подсказка, намёк, который, тем не менее, сделает понятной сию тайну полишинеля. И такая подсказка есть – её сегодняшняя информация из суда! Только самый тупой не усмотрит связи между этими двумя публикациями. Сокольский умница!
– Андрюша, я согласна! Согласна! – неожиданно для Андрея почти закричала Лебедева, отнимая руки от лица с высохшими уже слезами. Янтарные глаза весело и яростно сверкали, высокая грудь ходуном ходила под тонким облегающим свитерком. Великий бабник Сокольский аж облизнулся, в очередной раз ругнувшись за то, что в своё время не дал себе труда как следует поволочиться за этакой искромётной красотулей.
– Ну а коли договорились, то теперь, Лорик, давай шагай работай. Теперь Крот мой!
Глава 11
В эпоху развитого социализма всё в стране шло не абы как. Во всех сферах жизни царил Его Величество План. Всё подчинялось наперёд заготовленным установкам, пропорциям и буквам циркуляров.
Товары повседневного спроса наравне с изделиями секретного списка выпускались в строго определённом количестве. Квартиры строились и выделялись гражданам в соответствии с нормативами. Даже партийные ряды пополнялись согласно разнарядке. Если, скажем, ты достоин и горишь желанием вступить, но работаешь в научном институте, конструкторском бюро или универмаге, то придётся долгонько ожидать счастья уплачивать членские взносы: норма членов КПСС на техническую и творческую интеллигенцию мизерная.