— Господа, я доверяю вам теперь как себе. Никто не должен знать. Мы всем скажем, что это представление, реконструкция XIX века и обычая дуэлей. Что пистолеты не боевые и не заряжены. А порох будет вхолостую. В крайнем случае можно будет провести экспертизу и указать, что часть ствола по старости орудий… например, вылетела и ранила кого-то.

— Вы так все продумываете, — прервал Дмитрий. — Раз уж на карте моя жизнь, то к делу.

Офицеры переглянулись. И согласившись, начали заряжать пистолеты. После все пожали руки. И что-то мельком обсуждали.

— А перенести не худо. Хотя бы в сад… рикошет… — размышлял Василевский.

Немов покрутил ус:

— Пуля старая, круглая, пожалуй, по баллистике застрянет в любой стене и можно не бояться.

— Точно… — заметил Кардов, отойдя теперь к окну и глядя в темный двор. — А все же соберем гостей на втором этаже. Оттуда чудный вид на залу… и все в безопасности.

— Кто будет чьим секундантом? — хладно вопросил Беликов. — Я предлагаю вам себя, Алексей Юрьевич!

— Почту за честь… — был ответ.

— У меня? — безучастно вопрошал Дмитрий, и воцарилась глубокая тишина.

Расчет Беликова был точен. Такие предприятия сближают дуэлянтов с поверенными, и после они могли бы стать друзьями из признательности, что помогло бы ему в чинах. Но стоять на стороне Дмитрия, в сущности, значило быть врагом заместителя министра внутренних дел. А потому выглядело для офицеров странно. Василевский начал дрожать в своем зеленом и тонком мундире, напоминая листок дуба. И Немов сильным голосом произнес:

— Давайте я… — сам не зная, отчего. Только тянущая мысль несправедливости к Дмитрию развеялась после этого сразу.

— Спасибо… — с чувством сказал Дмитрий, прекрасно понимая весь этот расчет.

— Тогда я буду третьим, — быстро вступил Василевский, — и буду у барьера кричать «сходитесь».

Все кивнули.

Вот, наконец, секунданты шомполом тщательно прочистили стволы, и две пули помещены были в них. Пять мужчин склонились над ящиком. И Немов, подобно ребенку, занятому новой игрушкой, вслух повторял:

— Изрядные вещицы. Вот сюда на полку сыпется порох, а далее на крючок — и «паф»!

— Мне их дарил главнокомандующий… — в трансе объяснялся Кардов, глядя на чарующий блеск смертоносного металла.

Опомнившись, он прошел к столу, написал пару бумаг, при всех подписывая. Затем позвонил кому-то на громкой связи, объяснив дело и взяв туманные обещания помочь.

— Что ж, нам уже пора идти в залу и готовиться, — объявил Дмитрий, очевидно устав от этих полудружеских посиделок.