Но почему же детям она ничего не сказала? Ну ладно, непутевые сыновья. Но дочке-то, дочке!

Лидия Александровна прижала ладони к запылавшим щекам. В голове слегка помутилось. Да ведь мать умерла-то скоропостижно! Могла бы еще лет десять прожить. Может, и правда…

– Так что же, сестренка? – требовательно спросил Пашка и, шагнув вплотную к сестре, резко схватил ее за плечи и притянул к себе. В лицо Лиде ударило перегаром, голова совсем закружилась. Брат помолчал, сверля ее подозрительным взглядом, потом легонечко оттолкнул и сел на кровать.

– Вижу, не знаешь ты ничего. Меня не обманешь, всего насмотрелся. Маманя тайну в могилу с собой унесла…

Лидия Александровна тоже присела. В голове стоял звон, лицо противно горело.

– Снова давление, – подумала она равнодушно. И, заражаясь волнением брата, спросила: – Так что делать-то будем?

– Искать, блин! – Пашка треснул кулаком по подушке. – Искать! Дом теперь наш, – он подчеркнул слово «наш». – Все перероем, найдем. Кирпич не иголка. Не волнуйся, сестричка. Разделим по братски. Хотя Сашке деньги только во вред…

– Мне?! Во вред?!

Резкий голос младшего брата заставил вздрогнуть и Лиду, и Павла. За разговором они не заметили, как тот вошел в комнату. В руках у него была очередная мутная полторашка, глаза недобро блестели.

– Саша… – заговорила было Лидия Александровна. Но Пашка ее перебил.

– Сашок, братишка, – в голосе зазвучали добродушие и развязность. – Ну, молодец! А мы уже заждались!

– Заждались, как же, – зло и обиженно пискнул Санька, отступая на кухню. – Без меня золото делите! Слышал я все!

– Да ты че, какое такое золото? Да как без тебя? – продолжал подступать к нему Павел. – Ты мне брат или нет?

– Ага, брат… – иронически проскулил Сашок уже в кухне. – Ты всегда, с детства… Я помню… Брат называется…

Вслед за Пашкой в кухню вошла и Лида. Санька сделал еще шаг назад. Его сильно качнуло, и, чтоб не упасть, он прижался к стене. Бутылка со спиртом упала и гулко стуканула об пол.

– Боже мой, да он опять пьян! – сообразила вдруг Лида. От сумасшедшего блеска Сашкиных глаз ей сделалось страшно.

– Ну, хватит, мальчишки, – прошептала она, едва слыша свой голос. Но подойти и растащить, как в детстве, повздоривших братанов за вихры не было сил.

А Санек, вдруг отклеившись от стены, проскользнул мимо брата и схватил что-то с полочки для посуды. Пашка и Лида повернулись следом за ним – и замерли. Младший братишка сжимал в руке топорик для рубки мяса, и глаза его были совсем ненормальными.