Даст ли нам чтонибудь здесь ссылка на особые национальные черты? Вопрос риторический. Любой христианин знает (или должен знать), причины столь резкой перемены. Еврейский народ, забыв Бога, встречал не Мессию, Который пришел спасти мир от греха и восстановить утраченную веру, но вполне конкретного – как сейчас бы сказали – лидера национального движения, под чьим руководством Израиль должен был стать во главе всех царств. Вместо Царствия Небесного они захотели вполне земного могущества.
Тот факт, что, даже отвергнув и распяв Христа, евреи не перестали быть избранным для Бога народом, никак нельзя отнести к какомуто природному достоинству этой нации, а только и исключительно к милости Бога, полюбившего народ, который дал человечеству столько подвижников и пророков. Пророчествуя о будущих судьбах Израиля и повествуя о грядущем спасении, апостол Павел говорит: «В отношении к благовестию, они (евреи. – А.В.) враги ради вас (верующих. – А.В.); а в отношении к избранию, возлюбленные Божии ради отцов. Ибо дары и призвание Божие непреложны»[552].
На основе материальных, а не духовных критериев выстраивается любая шовинистическая доктрина, имеющая своей целью доказать исключительность и избранность определенного народа. К сожалению, данная тенденция не обошла и нас. Идея панславизма (хотя и очень бледная тень известных нам шовинистических доктрин, крайне отличающаяся от них по своему накалу, содержанию и духу), весьма разветвленная, имеет направление, согласно которому славянские нации в силу природных причин являются двигателями мирового развития, солью земли. Вполне закономерно, что представители Русской Церкви дают этому идейному течению крайне негативные оценки.
Но не по особым признакам крови русский народ является «богоизбранным», а Русь – святой. Здесь совершенно уместны исторические параллели, проведя которые, мы поймем некоторые существенные факты. Именно в силу того обстоятельства, что Господь даровал веру и ее хранение русскому народу, он является избранным, и только в этом отношении. Великолепные качества, присущие русским, в неменьшей степени оттеняются и негативными особенностями, которые также широко известны.
Более того, сама принадлежность к русскому племени является весьма условной. Ум, не заторможенный глухим шовинизмом и расизмом, воспринимает русским всякого, кто живет на этой земле и является христианином. Один из наиболее почитаемых христианских святых – святитель Николай, епископ Мирликийский, не является русским по крови и по рождению, что не мешает признавать его едва ли не национальным Отцом Церкви. Исследователи приводят примеры, как повсеместно святитель Николай Угодник почитался за русского святого и, безусловно, за покровителя Земли Русской.
Другой русский святой – преподобный Александр Свирский, по национальности корел. Местночтимый святой Ростовской епархии блаженный Павел Таганрогский (Стожков), канонизированный в 1999 г., – «южных пределов страны нашей пред Господом заступниче» – малороссиянин, и всю жизнь общался на малороссийском наречии. Но разве ктонибудь из русских задумывался над этим?!
Наиболее известные проповедники Русской идеи, много сделавшие для ее реализации, не являются по крови сынами великорусского племени. Например, автор «Истории русского самосознания» М.О. Коялович (1828—1891), глашатай идеи народной монархии И.Л. Солоневич (1891—1953) – белорусы, равно как и известный русский патриот И.Р. Шафаревич.
Поэтому, с одной стороны, русская национальность характеризуется глубокой сродненностью с христианством, под эгидой которого, собственно говоря, и сформировались русская культура и нация. С другой стороны, признак крови учитывается в русском национальном менталитете крайне слабо. Только объединяющей силой христианства можно объяснить факт становления нашей национальности и государственности.
Ясно, что если это обстоятельство игнорируется исследователем, если христианство утрачивает в его глазах всякий положительный смысл, то внимание может быть обращено только к материальной стороне процесса, ничего в действительности не объясняющей. Если христианство все же учитывается, но ему придается негативное значение, то и факт наличия такой нации, которая выросла исключительно на Православии, вызывает возмущение, негодование и научную изжогу, как явление, идущее вразрез с процессом денационализации и обмирщения человеческого сознания.
Напротив, мы с уверенностью хотим сказать, что пример русского национального самосознания, русской национальной идеи является наиболее наглядной демонстрацией того факта, что нация формируется в духе и духовность в ней преобладает. Все шовинистические тенденции возникают как следствие утраты нацией своей духовной основы.
Не менее интересно изучение исторического процесса становления русской нации. Мы обнаруживаем, как из некоего центра движется и распространяется идея духовной всеобщности, которая, не разрушая местные элементы, приводит их к высшему знаменателю. Еще в XIII в. противопоставляются друг другу «мещерцы», «новгородцы», «суздальцы», «рязанцы», «псковичи», «киевляне». Каждая из этих этнических группок думает о своем, игнорируя общие интересы. Но уже несколько столетий спустя создается единая нация – русская. По мере ее духовного становления и территориального распространения русскими начинают признавать себя и этнические группы, по крови отдаленные от русских – комяки, пермяки, финны, угры и т.д. Автору этих строк, как, наверное, и многим другим, неоднократно приходилось слышать слова вроде этих: «Мы – комяки, мы – русские», «Мы – рязанцы, мы – русские». Каждый из нас – русский, но ктото живет в Коми, ктото в Саратове, ктото на Украине, а ктото в Белоруссии. Это совершенно естественная реакция здоровой личности, входящей в общее дело, но не забывающей о своей индивидуальности и предполагающей, что без нее это дело развалится.
Впоследствии русским становится уже немец, грек, татарин, кореец, китаец, шотландец, англичанин, еврей, француз, арап, например: выдающийся русский полководец времен Отечественной войны 1812 г. БарклайдеТолли, М.Ю. Лермонтов – выходцы из шотландских семей, П.И. Багратион – грузин, Ф.М. Достоевский – потомок литовских дворян, гений русской поэзии А.С. Пушкин – правнук арапа Ганнибала. Кто и когда попрекал их иностранным происхождением, да и свойственно ли это нам? Даже сохраняя воспоминания о своей родине, о своих предках, они приводят генеалогическое древо не для того, чтобы вычленить себя из русских, а чтобы похвастаться знатностью рода, обосновать свое государственное положение, врученные ему властью функции. Это и есть та ситуация, когда национальная культура и национальная идея не ломают ничего вокруг, но объединяют собой, вдыхают новый дух в старые формы, создают новые, придают – процессом принятия в себя – другим народам смысл их жизни и деятельности.
По большому счету нерусским у нас признается лишь тот, кто сознательно противопоставляет себя русской нации, выделяется, кто принадлежит другой вере, именуется иначе и требует, чтобы его называли именно этим именем, ищет иной смысл бытия. Согласимся, что критерий более чем мягкий, чтобы говорить о русском шовинизме как явлении, по природе сопутствующем Русской идее.
До сих пор каждая из местных групп населения стремится сохранить свою индивидуальность, но сопоставляя (а не противопоставляя) себя с другими этническими группами. Каждая говорит о своих особых заслугах перед Родиной, но никто не говорит о том, что эта Родина – не их, немила им. На протяжении всего времени существования России идет спор: где есть корень Руси, где возникли первые русские поселения? Указываются и Киев, и Новгород, и Новая Ладога, и леса Подмосковья. Но это ли не свидетельство тому, что русский дух не иссяк в нас: кто будет искать свои заслуги перед государством и нацией, которые их поработили?
Если принять обратную точку зрения, то тогда мы не обнаружим не только русской нации, которая расползется на территории («сибирская», «поволжская», «южнорусская», «северная», «западная» и т.д.), но и каждая из них, уже изолированная, продолжит деление до последнего дома, последней семьи и человека. Понятно, что и от самой «украинской» нации ничего не останется: она будет разложена на множество отдельных образований по признакам наличия у «украинцев» польской, румынской, венгерской крови.
Русская нация есть и будет существовать до тех пор, пока в своей основной массе не забудет тот дух всеединого служения, свое мессианское значение и историческую роль, не утратит свой дух и не разуверится в себе. Как только мы поверим в те россказни либеральствующих на западный манер писателей, что ничего, кроме веков угнетения и взаимных обид, войн и поражений, нас не объединяет, так русская нация исчезнет.
Как только мы позабудем нашу историю, разуверимся в том, что наше дело – общее, что мы сильны прощением и выручкой, терпением и состраданием, так угаснет национальная сознание, погибнет Русская идея. По этим причинам принадлежность к определенной нации требует не только констатации этого факта в сознании ее носителя, но и его борьбы за свою нацию, самоотверженности, героизма, любви к Родине.
Если бы не наша история, наша крепость, традиции, наше национальное сознание и помощь Церкви, не было бы сегодня России, а лишь совокупность «республик»: Татарской, Сибирской, Дальневосточной и т.д. Мы – очевидцы процессов 90‑х годов прошлого века, помним, что дело доходило и до этого…
Понятно, что ни один из этих доводов не может быть принят независимым умом. Национальная идея не должна быть агрессивноизбирательной. Ее задача – в формировании народного духа, наделении органических человеческих союзов тем особым содержанием, которое дается им в силу природных и иных объективных причин. Национальная идея – положительная по своей сути, но никак не разрушительная. Одной из наиболее существенных ее положительных сторон должно быть создание условий образования национального государства. В тех же случаях, когда национальная идея «перерастает» себя, противопоставляет себя всему остальному миру, неизбежно и государство, созданное этим народом, принимает агрессивный, воинствующий характер.
Разумеется, нормальным положением вещей это назвать нельзя. Но нельзя признать и удачной попытку преодоления этих негативных потенций национального духа посредством упразднения национальной идеи вообще. Это то же самое, как устранять проблемы семьи посредством упразднения самого семейного союза. Интернационализм, имеющий своей целью стирание любых национальных особенностей, есть не что иное, как крайне антииндивидуалистичное по своей направленности учение. Причем, поскольку нация является органичным союзом, данный антииндивидуализм направлен на стирание любой индивидуальности: семейной, родовой, личной и т.д., имеет в себе идею обезличенного мира.