В социальном плане государство должно восстанавливать те сословные элементы общества, которые структурируют народное тело, обеспечивая нормальный экономический оборот, предпринимательство, частный интерес. Задача эта представляется не такой уж сложной, если учесть, что после стольких десятилетий стерилизации общественного портрета зачатки сословного духа еще не угасли. Развить эти источники, акцентируя внимание на необходимости первейшего восстановления национальных сословий, есть вторая по значимости задача верховной власти.
Естественно, что она не может быть решена без целенаправленной государственной политики по реабилитации наших земледельческих районов, восстановлению разрушенной деревни, поддержки национального производителя и оказания ему налоговой и финансовой поддержки. Государство должно крайне осторожно относиться к иностранным инвестициям, вернее придерживаться принципа: чем их меньше, тем лучше. Рентабельность инвестиционного процесса есть главный довод в пользу инвестиций. Если условия, которые формирует государство, нацеленное на защиту своего производителя и национальной экономики, устраивают иностранного инвестора, он все равно пойдет на них. В противном случае разухабистая и неразборчивая инвестиционная политика приводит к тому, что национальный производитель оказывается в загоне, средства, заработанные в стране, уходят из нее, а зачастую – и от налогообложения. Это не политика, а отсутствие ее.
Безусловно, что подобные мероприятия связаны с серьезными затратами, покрыть которые моментально невозможно. Но есть вполне реальный источник пополнения государственной казны в виде возврата незаконно изъятого в ходе перестройки и приватизации имущества, востребования долгов, не уплаченных и поныне нашими олигархами. Чтобы сохранить государство и самосохраниться, верховная власть должна поставить этих людей на место, сильно проредив их искусственно взращенные густые поросли посредством финансовых кровопусканий: возврата сумм задолженности по налоговым платежам, незаконно приобретенного имущества, истребования ранее полученных ими государственных кредитов и т.п.
Если верховная власть не способна восстановить справедливость, если она вынуждена (по своей собственной инициативе или под влиянием более могучих сил) отдавать предпочтение формальному закону, никакого отношения ни к идее права, ни к правде не имеющему, то ни о каком уважении к такой власти говорить не приходится. Конечно, государство не может давать пример разграбления общества, игнорируя закон и справедливость, устраивая конфискации, когда придется и когда захочется. Но власть не должна позволить себе быть смешной в глазах своих подданных, не усматривающих в ее деятельности по укреплению законности никакой логики и последовательности.
Несложно понять, какой фурор может произвести не только реализация этой идеи, но и само ее высказывание. На самом деле ничего необычного или тем более несправедливого здесь нет. Мы требуем восстановления нарушенного права, в данном случае – всей нации, всего государства. В гражданском законодательстве этот институт известен издавна (ничтожные, недействительные сделки, не влекущие никаких правовых последствий) и применяется для ситуаций, когда имущество одного лица было приобретено недобросовестным способом: обман, угроза, насилие, незнание, заблуждение и т.п.
Никогда судебное решение о возврате незаконно приобретенного имущества не воспринималось людьми несправедливым, скорее – наоборот. Непонятно поэтому, почему юристы – теоретики и практики так негативно воспринимают саму идею об анализе итогов приватизации в России и принятии мер по реприватизации отдельных объектов, явно преступным путем попавших в руки наших олигархов. Если ссылаться на совесть, то актуальность этих действий не вызывает сомнений. Если на закон, то и в этом случае его формальная норма обязывает государство защитить свои интересы, равно как и любого другого лица, обманутого недобросовестным контрагентом.
Верховная власть обязана вернуть собственность всему народу, хотя, конечно, не административными мерами, а через суд. Другое дело, что делать это она обязана быстро, последовательно, решительно. Нельзя допустить с любой точки зрения, чтобы незаконный приобретатель (а наши олигархи практически все получили имущество таким путем) публично признал, что обобрал государство, пользуясь несовершенством законодательства, продажностью чиновников и иными факторами, а верховная власть стыдливо игнорировала бы эту «исповедь».
Иммиграционная политика в свете проблемы роста коренного народонаселения предполагает жесткие ограничения вида на жительство для представителей определенных национальностей и должна основываться не на мифических правах человека по свободному выбору места жительства, а на критерии: не повредит ли проживание энного числа инородцев на данной территории ее коренным жителям, русским? Собственно говоря, эта политика является обычной для всех супердержав и наиболее развитых национальных государств. Мы должны лишь вернуться к нормальной государственной политике, а не к практическому состязанию с теоретикамидемократами о том, кто «демократичнее»: государство или они?
Параллельно с указанными действиями верховная власть обязана предпринять меры по восстановлению управления государством.
Нынешняя ситуация в России поражает своей нелепой беспомощностью. Государственное управление, утратившее львиную долю своей компетенции в регионах, стало просто бедствием для верховной власти и населения. Руководители государственных органов говорят о необходимости дать им «силовые функции» (нечего говорить, как это солидаризируется с идеей правового государства!) и заполнить «правовой вакуум».
На самом деле речь идет о невозможности исполнять свои обязанности хотя бы болееменее хорошо, порядочно. Местное самоуправление, возведенное в государственный ранг (по функциям), но негосударственное по ответственности (как неподчиняющееся государственным органам), да и в целом безответственное, никакой народной инициативы не демонстрирует, а лишь раздутые штатные расписания некогда государственного, а теперь «муниципального» аппарата.
Не удивительно, что вера в государство в народе умирает хотя и медленно, но верно. В такой ситуации только верховная власть, полная понимания правоты своей нравственной деятельности, может инициировать перемены, принять на себя смелость и ответственность поступка реформирования государственного управления. Понятно, что во многом инициатива населения иссякла, и новые выборы мало кого устроят (опять же, денежные расходы). Но это – именно та ситуация, когда, пробуждая народный дух, народную инициативу, верховная власть должна помогать сформироваться этой здоровой тенденции, беря на себя многие проблемы и напрямую заявляя, что их будут решать не органы местного самоуправления, а органы государственной власти!
Как мы видели выше, наиболее естественный путь – правильная организация органов государственной власти: представительных, исполнительных, судебных. Управленческая реформа, с которой ныне проводимая никак не соотносится, а вернее – в корне противоречит, должна пробуждать народную активность на государственном поприще и, как следствие, – привести к уменьшению государственного аппарата. Без этого условия наше государство все равно не сможет существовать, это – объективная потребность самой верховной власти.
В противном случае она будет подорвана своим же собственным бюрократическим аппаратом. Практические действия на этом поприще предполагают: во-первых, уменьшение количества самостоятельных политических образований, на которые поделена Россия, отказ от практики деления их на национальнотерриториальные образования и административнотерриториальные (первоосновы сепаратистских настроений и порывов), восстановление унитарности (территориального и политического единства) нашего Отечества.
Во-вторых, реформирование представительной системы, полный и решительный отказ от выборности руководителей регионов (губернаторов), депутатов общероссийского и регионального уровня, но только их выдвижение из состава (на основе внутрисословных выборов) определенных верховной властью сословий, и назначение. В-третьих, упразднение ныне существующего «местного самоуправления», совершенно разрушающего государственное единство и единство управления, установление нормального местного управления по принципам, предлагаемым нам историей нашего Отечества и существом русской государственности. Конечно, последняя задача является, повидимому, наиболее сложно выполнимой.
Для реализации начала местного управления необходимо само население (которое, как мы знаем, вымирает), социальные группы и сословия, которые могли бы взять на себя выполнение части государственных функций, наконец: навыки управленческой деятельности, которые оказались утерянными. И это при том, что 30—40 лет назад местное управление с элементами самоуправляемой общины было еще обычной картиной исконно русских земель! По мере формирования социального портрета этой территории, по желанию населения органы государственной власти должны упраздняться, заменяясь на земское управление народа, принимающее на себя государственные задачи.
Управленческая реформа должна включать в себя и такие направления, как кадровая политика и правовая политика, частью которой является судебная реформа. Кадровая политика должна предполагать наличие небольшого, но мобильного и профессионального аппарата, служащего в органах государственной власти, в первую очередь исполнительной. В случае успешной реформы местного управления надобность в большом аппарате отпадет сама собой. Отбор на государственные должности должен вестись на конкурсной основе при наличии жестких профессиональных требований и сдачи соответствующих экзаменов – здесь не грех поучиться у той же Германии, где отбор на государственные должности осуществляется очень продуманно и целенаправленно.
Правовая политика должна основываться на унитарности русской, христианской государственности, единого правового пространства и отсутствии законотворческих прав у территориальных единиц России. Как показывает нынешняя практика, львиная доля законодательных актов, принимаемых субъектами РФ, таковыми по реальному статусу не являются. Это или полный плагиат федеральных законов (не менее далеких от совершенства как по существу, так и по технике их написания), или рядовые правовые акты, незаслуженно называемые «законодательными». Законы должны быть только общероссийскими. В регионах органы государственной власти вправе принимать обычные нормативные правовые акты, вполне соответствующие их статусу. Что касается органов местного управления, то они правомочны регулировать лишь вопросы, относящиеся к их непосредственному ведению и затрагивающие хозяйственные проблемы.
Судебная реформа должна предполагать максимально широкое участие мировых и третейских судов с упрощенным судопроизводством. Очевидно, что единообразная правовая политика государства устранит такой бич нынешней судебной системы, как вопросы соответствия региональных законодательных актов и нормативных правовых актов местного самоуправления федеральному законодательству, развяжет руки для более серьезных дел. Как видим, ничего сверхъестественного философия русской государственности не требует. Необходима лишь последовательность действий, целенаправленность и профессиональное исполнение практических мероприятий.
По своему духу, имеющему источником христианство, новая государственность не приведет к какимлибо расистским перекосам, равно как и не требует изоляции («железного занавеса») от окружающего мира. Христианство как полнота Истины во всем не может бояться полноты жизни. Цель государства – распространять Истину по свету и следить за сохранением Ее чистоты, но никак не искусственное затворничество. Но одно дело – интеграция народов и культур, другое – уничтожение всех их индивидуальных отличий, а потом самих народов под эгидой интернационального, индустриального (или постиндустриального) идеала.