Классика

Поставив перед собой задачу продемонстрировать, что „хотя жизнь русская и проходит через пень-колоду“, тем не менее, она неуклонно „идет и идет вперед“, Успенский в своем новом очерке, как и в предыдущем, обращает внимание читателя не только на мрачные, но и на позитивные аспекты современной действительности. Хороший русский тип – это человек, активно борющийся за улучшение жизни народа. Успенский подчеркивает, что ценность человеческой жизни заключается в практическом, реальном служении людям. В качестве примера писатель акцентирует внимание на деятельности представителей русской интеллигенции „старого, церковного“ и нового, светского воспитания…

Согласно свидетельству самого Успенского, основой для его рассказа стали «аварские сказки». Интерес к ним у Успенского, вероятно, возник во время его поездки по Кавказу в феврале – марте 1883 года. Источником послужили записи сказок, опубликованные в «Сборнике сведений о кавказских горцах», вып. II, Тифлис, 1869. В этом сборнике, записанном и переведенном на русский язык аварцем Айдемиром Чиркеевским, содержатся все три сказки, которые Успенский пересказал в свободной форме. Обрамлением этих сказок является беседа на актуальные современные темы трех путешественников – солдата, приказчика и лакея, которая подчеркивает в сказках те мотивы, необходимые писателю для раскрытия основной темы рассказа.

Алексей Ратманин ехал по шумным и суетливым улицам Петербурга, как будто во сне. И это ощущение не покидало его не только сейчас, но и на протяжении всего переезда от Вольска до Петербурга, который казался ему непрерывным тяжелым кошмаром…

В городе М. жил студент по имени Вальтер Эйзенберг. Это был молодой человек около восемнадцати лет. До этого момента его жизнь не отличалась особыми событиями. Он родился с пылкой головой, сердцем, способным понимать красоту, и даже с могучими душевными силами. Однако природа, даруя ему все эти качества, с другой стороны, одарила его слабым, нерешительным, мечтательным и чрезвычайно мнительным характером…

Деревянный город Буев, не раз выгоравший до основания, плотно сжался на угорье над рекой Оберихой. Дома с разноцветными ставнями, прижавшись друг к другу, запутанно кружатся вокруг церквей и строгих присутственных мест. Улицы, разрывая их темные массы, лениво расползлись во все стороны и отбрасывают от себя узкие, как рукава, переулки. Переулки слепо наталкиваются на заборы огородов и стены амбаров, и когда смотришь на город сверху, с горы, создается впечатление, что кто-то вмешался в его порядок, и всё в нем рассеял, насмехаясь и перепутывая...

«В один летний день на краю леса, пред которым расстилались луга с болотами, с сигарой во рту сидел помещик деревни Ивовки; подле него лежал молодой человек, недавно поступивший в дом к этому помещику учителем. Оба они ходили с ружьями и ничего не убили…»

«Никуда я, бывало, не ездил так часто на охоту в течение лета, как в село Глинное, лежащее в двадцати верстах от моей деревни. Около этого села находятся самые, может быть, лучшие места для дичи в целом нашем уезде. Выходив все окрестные кусты и поля, я непременно к концу дня заворачивал в соседнее, почти единственное в околотке болото и уже оттуда возвращался к радушному моему хозяину, глинскому старосте, у которого я постоянно останавливался. От болота до Глинного не более двух верст; дорога идет все лощиной, и только на половине пути приходится перебраться через небольшой холм. На вершине этого холма лежит усадьба, состоящая из одного необитаемого господского домика и сада…»

В повести В.Т. Нарежный показывает «нравственную физиономию» провинциального дворянства, его семейные и бытовые привычки, грубое невежество и бессмысленные интересы, которые заполняют пустоту их существования.

Киркою рудокопный гном Согласных хрусты рушит в томы… Я – стилистический прием, Языковые идиомы! Я – хрустом тухнущая пещь, — Пеку прием: стихи – в начинку; Давно поломанная вещь, Давно пора меня в починку…

Сегодня я ощущаю, что гора свалилась с моих плеч. Счастье пришло так неожиданно! Прощай, инженерские погоны, прощай, инструменты и сметы!..

Для обогащения стихотворного раздела моей библиотеки, вивлиофики, книгохранилища, книгоамбара, я недавно приобрел «Тилемахиду». Я раскрыл ее когда-то (чтобы отвлечься от чтения торжественных песен), перелистывая страницы, и к своему удивлению обнаружил несколько посредственных стихов, множество ужасно плохих… нашел – удивитесь и вы – нашел хорошие стихи, но очень немного. В эту минуту ко мне вошел знакомый N… Он держал в руках «Жизнь моего отца» сочинения Коцебу…

Макс проснулся поздно на своей небольшой кроватке. Солнце уже давно светило сквозь легкие занавески. Мамка, дядька и даже сама бабушка дважды подходили к кроватке Макса, но он все еще спал…

«– Это официальное сообщение? – Решено признать серьезный недостаток запасов в этой области и организовать вспомогательные пункты в двух округах, как сообщают газеты. – Значит, официальное заявление будет сделано, как только найдут людей и транспорт. Не удивлюсь, если снова начнется «Великий голод». – Не может быть, – сказал Скотт, слегка поворачиваясь в камышовом кресле. – У нас на севере был хороший урожай, а из Бомбея и Бенгалии сообщают, что не знают, что делать с излишками. Вероятно, все успеют подготовиться вовремя. Будет лишь местная беда…»

Будочник Мымрецов относился к категории «неспособных», то есть людей, совершенно непригодных для службы в армии. Большинство из этих неспособных происходят либо из обделенных природой белорусов, либо из северных русачков из бесхлебных и холодных губерний. Мачеха-природа, вместе с лебедой и древесной корой, которые питают их с самого рождения, предопределяет их судьбу быть илотами и несчастными людьми; она наделяет их непонятной умственной неповоротливостью и почти все подавленные стремления человеческой природы сводит к жажде водки, которую они поглощают в огромных количествах. Они умеют напиваться молча, не произнося ни слова; молча дерутся до крови и, валяясь где-то в глухом и безлюдном переулке, почти в беспамятстве могут лишь бормотать: «виноват», ни на минуту не забывая образ грозного начальства, который запечатлен в их скудном и запуганном воображении.

«Свою последнюю статью о балканских событиях, опубликованную в № 7 „Современника“, я написал в момент, когда уже начинала светить заря братоубийственной войны между бывшими союзниками, хотя надежда на то, что правительства балканских стран найдут мирный выход из конфликта, все еще не была потеряна. Но 17 июня в районе Штипа и Генгели разразились артиллерийские залпы; сначала они звучали, так сказать, официально, поскольку представители оставались на своих местах и продолжали переговоры о соглашении…»

Вали-Дад часто проводил часы, лежа в оконной нише и не отводя взгляда от окружающего пейзажа. Это был молодой мусульманин, который сильно пострадал от своего английского образования и осознавал это. Отец отдал его в одну миссионерскую школу, чтобы он научился премудрости, и Вали-Дад познал ее больше, чем это считали нужным его отец и миссионеры. После смерти отца Вали-Дад стал самостоятельным и провел два года, экспериментируя с разными религиями и читая книги, которые никому не были интересны. После неудачной попытки одновременно принять католичество и пресвитерианство (миссионеры разоблачили его и осудили, не понимая его внутренней трагедии) он нашел Лалан на городской стене и стал самым преданным из ее немногих поклонников. Его голова была такова, что английские художники могли бы без ума увлечься ею и начали бы изображать ее на фоне невероятных ландшафтов, а женщины-романистки могли бы с восторгом описывать его лицо на протяжении девятисот страниц. На самом деле он был просто чистокровным молодым мусульманином…

Рассказ стал отражением впечатлений Успенского от его поездки в районы военных действий во время сербо-турецкой войны 1876 года. Сербо-турецкая война 1876 года была одной из составляющих многовековой национально-освободительной борьбы южнославянских народов Балканского полуострова против турецкого ига. Успенский, как и активная часть русского общества, поддерживал стремление южных славян к независимости. Он также проявлял большой интерес к русскому добровольческому движению, которое отражало сочувствие широких слоев народа России к освобождению народов Балканского полуострова.

«…Учитывая, что ссудные товарищества стремятся предоставить кредит сельским заемщикам «с помощью гарантии, обеспечиваемой солидарной ответственностью членов» («Русск. вед.»), невольно возникает вопрос, глядя на приведенные выше цифры: что представляет собой эта ничтожная сумма денег, использованная сельскими товариществами? Разве не существует мелких заемщиков, на которых, как утверждают «Русские ведомости», и были ориентированы товарищества при их создании? …»

«Наступала весна: конец нашим зимним скитаниям по скверным столичным квартирам. Я, как скворец, ежегодно с первыми весенними лучами отправлявшийся в долгий перелет по стогнам и весям деревенской России для освежения духовного и подкрепления телесного, объявляю своим присным, что пора нам двинуться в путь…»

«Сегодня мне исполнилось десять лет… Маменька желает, чтобы я с этого дня начала вести то, что она называет журналом, то есть, чтобы я записывала каждый день всё, что со мной происходит… Признаюсь, я этому очень рада. Это значит… что я уже взрослая девушка!..»