Глеб Успенский

Успенский, опираясь на письмо своего корреспондента, в преддверии двадцатипятилетия земских учреждений, образованных после крестьянской реформы 1861 года, поднимает вопрос о взаимоотношениях барина и мужика. Анализируя очерк И. А. Гончарова «Слуги», автор корреспонденции подчеркивает, что еще совсем недавно интерес к людям из народа ограничивался лишь их отношением к барину, без учета их личных качеств. Однако времена меняются, и господа начинают воспринимать представителей низших классов, с которыми они сталкиваются, как своих «меньших братьев», и не могут оставаться равнодушными к их внутреннему миру и духовному развитию.

В статье «Трудами рук своих» Успенский поднимает вопрос о будущем развитии России. Развивая свою мысль о том, что капиталистические формы жизни искажают человека и поэтому «негодны, непривлекательны, не возбуждают аппетита», Успенский выступает против общественного разделения труда. Он подкрепляет свою позицию ссылками на работы публициста Н. Михайловского, художника слова Л. Толстого и простого крестьянина Т. Бондарева, которые противопоставляют «формы жизни нашего крестьянства» тем, которые были выработаны «цивилизацией», то есть капитализмом. Статья Успенского об поддержке натурального хозяйства, где крестьянин «сам удовлетворяет всем своим потребностям», вызвала бурные реакции современников. Критики обвинили писателя в стремлении вернуть историю назад…

«…очерк не был опубликован, так как его тема – новый циркуляр в сфере просвещения – оказалась под запретом цензуры. Циркуляр министра народного просвещения И. Д. Делянова от 18 июня 1887 года, составленный в интересах дворян и буржуазии, имел целью ограничить доступ к классическим гимназиям и прогимназиям для детей из неимущих сословий. При отборе учащихся требовалось учитывать материальное положение родителей, поэтому вместе с заявлением о приеме ребенка в гимназию необходимо было предоставить информацию о сословии, образовании, профессии, размере заработной платы, площади квартиры, количестве прислуги и т. д. от родителей поступающего…»

В рассказе (от лица рассказчика и его друга) представлены два типа интеллигентов-разночинцев 70-х годов. Рассказчик, который в молодости, под влиянием революционного подъема 61 и 62 годов, увлекался прогрессивными идеями, завершил свою карьеру в провинциальном банке. В то время как его друг (упомянутый в рассказе как "иностранец") совершил конкретное и значимое дело для людей, пожертвовав собой ради того, чтобы вернуть к нормальной трудовой жизни троих оставленных на произвол судьбы детей.

В повести «Наблюдения одного лентяя» … отражены впечатления, которые Успенский получил во время поездки в Тульскую губернию летом 1870 года, а также во время трехмесячного пребывания в том же году в Саратовском крае у народника П. В. Григорьева, с которым он ездил по деревням и общался с крестьянами. … Широкие хронологические рамки повести (от 30–40-х годов до 60 – начала 70-х годов) позволили писателю наглядно продемонстрировать тщетность всех надежд, возлагаемых на «новый порядок»: «новый порядок», как и старый «крепостной порядок жизни», является враждебным народу, угнетает и искажает человеческую личность.

Внимание и интерес Успенского к народному творчеству ярко проявились в очерке „Новые народные стишки“, который впервые в литературе поднял вопрос о частушке как о новой поэтической форме фольклора и утвердил за ней название „частушки“. Содержание частушек и песен позволяет Успенскому рассмотреть с новых ракурсов волновавшие его проблемы тяжелого положения крестьян и рабочих в условиях развивающегося в России капитализма…

Недавно отделение орловского окружного суда в городе Волхове рассматривало необычное и поразительное уголовное дело. Обвиняемым был некто Пищиков, который застал свою беременную на девятом месяце жену с нагайкой. Этот процесс не вызвал такого общественного резонанса, как обычно бывает с кровавыми делами, и я уверен, что именно бесконечный и безмерный ужас, с которым связано это дело, стал причиной того, что каждый, хоть немного знакомый с ним, предпочел переживать его молча, про себя. Столичная пресса не посчитала нужным нагружать своих читателей подробностями этого ужасного дела, ведь даже небольшой пересказ, появившийся во всех газетах, был более чем достаточным, чтобы погрузиться в невыразимую тоску…

«Партия добровольцев» является представителем всех классов, состояний и форм понимания и развития, существующих на русской земле. Здесь часто встречались настоящие бриллианты искренности, доброты, простоты и самоотверженности, о которых в обычное время никому на Руси и не приснится. Кому не известно, например, что такое лавочник, лавочный мальчик, который в начале своего пути бегает за кипятком, ворует гривенники сразу же после получения звания приказчика и обворовывает хозяина в момент «полного доверия»? Вот этот мальчишка здесь, среди добровольцев, не в лавке и не с чайником; обратите внимание, какое огромное негодование к неправде скрывалось в нем, так глубоко, что он сам не осознавал этого качества своей души. Его не пускал в Сербию отец – он пытался покончить с собой; его заперли в чулан – он сделал петлю и хотел повеситься; ему не давали денег – он ушел без копейки. …

«Письма с дороги» являются самым объемным публицистическим циклом очерков Успенского, созданным во второй половине 80-х годов, к которому сам автор относился с особым вниманием; он много трудился над окончательным оформлением этих «Писем». Эти «Письма» стали результатом поездки Успенского на юг, которая длилась с марта до середины июля 1886 года. Писатель путешествовал по Северному Кавказу, побывал на кавказском побережье, в Крыму, а также в Одессе и Севастополе; он передвигался как по железной дороге, так и на лошадях по станицам, а также на пароходах по Кубани и вдоль Черного моря. Главной причиной этой поездки было его стремление к более глубокому и многогранному изучению русского народа…

«…После подписания перемирия никому не было секретом, что вскоре наступит и настоящий мир. Толпы людей одновременно устремились обратно в Россию, а те, кто остался в Белграде, волей-неволей должны были стать свидетелями неприятного процесса устранения всевозможных беспорядков и недоразумений, накопившихся повсюду и у каждого…»

Безмолвно и не торопясь удалился хозяин, не убирая от меня своего повелительного взгляда, который обязывает к безусловному повиновению. Этот взгляд, а также вся фигура и выражение лица хозяина поразили меня еще при первой встрече с ним на крыльце его постоялого двора «с номерами», где мне пришлось остановиться в ожидании поезда. Такие постоялые дворы с такими «пришлыми» хозяевами, чья биография была никому не известна в округе, начали быстро появляться в период так называемой «железнодорожной горячки», когда одновременно строилось множество железнодорожных линий…

«…За эти сорок лет мужик увидел множество разного: и боялся, и переставал бояться, и начинал плясать „на радостях“, и с страхом ожидал антихриста; слышал и то, и другое, и верил всему; а потом ничему не верил, или оказывалось совсем не так, как думалось, как верилось и должно было быть. Но в этом хаосе была какая-то едва уловимая струя правды, что-то такое, о чем нельзя не сказать: „верно!“, проявлялось кое-где, изредка…»

В очерке отражены впечатления, которые возникли у Успенского во время его первой заграничной поездки в 1872 году. Успенский отправился за границу в качестве корреспондента «Отечественных записок», для которых планировал написать серию «Парижских записок». В этом произведении ярко проявляется реализм Успенского. Писатель смог осознать противоречивость капиталистического развития, оставаясь при этом свободным от идеализации патриархальных пережитков и от характерного для народников отрицания исторической прогрессивности капитализма по сравнению с крепостничеством.

«…– Все направляются к празднику… всем уготовано! Только кондуктор остался без праздника! – Почему так? – Потому что мне, кондуктору, нечем угодить проезжающим! Если проезжий даст двадцать копеек – и то будешь благодарить бога! Ямщики, старосты, смотритель – все отберут у проезжающего! Не позволят подсадить, не поддержат под ручку!.. А у кондуктора шестеро детей! У него тоже должен быть праздник – я ведь крещеный! Хоть чем-то хотел бы вам, господин, угодить! Кондуктор замолчал, очевидно, что-то обдумывал и, наконец, нашел, как «угодить»: он захрипел на своей исковерканной трубе какую-то ужасную песню, – чем поистине испортил все чарующие чувства весны: чувства оживающих, дымящихся теплом полей, игривых, радующихся, певучих потоков, блестящую светлую звучность весеннего воздуха – все это кондуктор растерзал воплями своей трубы…»

«…Через пару часов после начала этой игры мне снова пришлось выйти из каюты на палубу; игроки заняли те же места, но вокруг них уже собралась значительно большая толпа, и она выглядела более живой, чем два часа назад. Теперь стало заметно напряженное внимание на некоторых лицах; некоторые зрители уже наклонялись через плечи игроков, время от времени раздавались советы: „Ходи, ходи, не бойся, бей!“ На полу между игроками уже лежали не только медные монеты – можно было увидеть рублевые купюры и мелочь. Разговоры как игроков, так и зрителей стали более оживленными…»

Глеб Иванович Успенский родился в Туле. Он обучался в гимназиях Тулы и Чернигова; сначала поступил на юридический факультет Петербургского университета, а затем перевелся в Московский, но из-за нехватки финансов не смог завершить обучение. Уже будучи студентом, он начал заниматься литературной деятельностью, сотрудничая с журналом «Зритель», где в 1862 году был опубликован его первый рассказ «Старьевщик». Литературное творчество Успенского условно делится на два периода. В первом, примерно до конца 70-х годов, он в основном описывает жизнь различных мелких городских жителей – мастеровых, чиновников и других «обывателей», их повседневные нужды и тревоги в борьбе за существование, а также их смутные стремления к лучшей жизни. Во втором периоде своей деятельности Успенский становится представителем так называемого «народничества», выбирая темой своих исследований и очерков почти исключительно различные аспекты деревенской жизни. Повесть «Власть земли» является одним из лучших произведений второго периода творчества писателя.

«…Ведь действительно, мы все окончательно забыли о том, что такое чужая беда; „общее благо“ стало самым банальным выражением, лишенным смысла, окаменелым понятием, которое не только не осваивается общественным сознанием, но и не улучшает его, не освобождает от страха жизни и узости жизненных задач. Напротив, с каждым днем это понятие о „благе“ сужается до размеров макового зерна и становится твердым, как камень. Весь жизненный горизонт заполнен так называемыми вопросами, проектами и тому подобным, но от них веет холодом пустого погреба. Рубль и стремление не потерять его заметны в каждой из этих „серьезных“ общественных задач, загораживающих свет…»

В числе знакомых Нади было, в частности, семейство Печкиных. Надя встретилась с ними, во-первых, потому что Софья Васильевна, жена Печкина, оказалась ее подругой детства, а во-вторых, потому что сваха, начавшая свои визиты, отзывалась о Печкиных почти с благоговением. – Пройди ты всю подвселенную, нигде ты этого рая земного не сыщешь! – говорила она Наде…

В произведении „Петькина карьера“ Успенский, в отличие от народников, создал яркий образ бедной семьи безземельного крестьянина, показывая разрушение натурального хозяйства деревни под воздействием растущей силы „власти денег“ и миграцию крестьян из деревни в город в поисках заработка…

Осенью прошлого года почти во всех губерниях Поволжья произошел ужасный неурожай: хлеб сразу после уборки подскочил в цене до огромных величин, почти двух рублей за пуд, а через месяц стал стоить больше двух рублей. Печеный хлеб в Самаре и Саратове, этих житницах России, начал продаваться по беспрецедентной цене – 4 и 5 копеек за фунт. Неурожай и голод стали очевидными. Люди, которые переживают народное горе, отправляли корреспонденции в газеты, наполненные ужасными подробностями…