— Ты стала говорить гораздо лучше за эти месяцы. И да, ты права, надо читать. Наверное, учебники Тиля и газеты — это пока сложно. Возьми у Лизхен в комнате любую книжку.
Валя замялась, не зная, как объяснить своё нежелание идти в детскую, но Марта её поняла.
— Я пойду проведаю Лизхен сама. Что тебе принести? Сказку? Рассказы?
— А есть что-нибудь… про Германию?
Марта улыбнулась.
— Посмотрю, что тебе подойдёт. Иди к себе, отдыхай. Я принесу.
Валя ушла в свою комнатку и легла на кровать поверх пёстрого лоскутного покрывала. Она вспоминала, как привёз её сюда Клаус Шольц — перепуганную, отчаявшуюся, голодную, с воспалённой рукой, которая всё время ныла и при любом движении отзывалась резкой болью.
В тот день Марта первым делом покормила девочку вкусной кашей, подкладывая несколько раз, напоила чаем из трав, а потом разбинтовала Валину руку, недовольно посмотрела и взялась умело обрабатывать рану. Плотно забинтовав её, Марта сказала девочке, что нужно помыться, но руку постараться не мочить. Валя понимала далеко не все немецкие слова, однако общий смысл улавливала. Марта достала кусок тонкой клеёнки, соорудила на раненом запястье что-то вроде защитного рукава и завязала с двух сторон бечёвкой.
Выдав Вале чистое полотенце, она проводила её через коридор в дальний конец дома, где находился современный санузел с туалетом и душем. Пока девочка приспосабливалась раздеваться и управляться в душе одной рукой, вернулась хозяйка. Покачала головой, увидев, как выглядит Валя, помогла ей помыться и как следует промыть волосы, вытерла, как ребёнка, и показала на стопку одежды на стуле. Чистое нижнее бельё, весёлая полосатая юбка и васильково-синяя блузка были велики девочке, но Марта помогла затянуть резинки, и всё стало выглядеть вполне прилично.
Валя вспоминала, как вышла в кухню и увидела троих ребят. Высокий темноволосый подросток, на вид постарше неё, держал за руки рыженького парнишку лет семи и маленькую девочку. Они с любопытством рассматривали Валю.
— Привет! Я Тильман Шольц, — сказал наконец старший. Серо-зелёные глаза смотрели открыто и дружелюбно. — Дома меня зовут Тиль. А это мой братец Себастьян, Басти. Ему уже семь. А это Лизбет, или Лизхен, когда хорошо себя ведёт. Ей скоро шесть. А тебя как зовут?
— Валентина. Валя, — тихо ответила оробевшая девочка.
— Вале-тина? — переспросила Лиз. — Ну-у, очень длинно.
— Валья? — Басти будто пробовал на язык её имя. — Валья… Ты будешь у нас жить. Папа сказал. Вот здесь — за кухней. А ты правда из другой страны? Ты нас понимаешь?
— Правда. И я вас немножко понимаю. Не очень хорошо.
— Мы тебя научим. Да, Тиль?
— Научим-научим… — Тиль взглянул на Валю. — Чего ты так боишься? Мы не кусаемся.
— Оставьте её в покое, — сказала вошедшая Марта. — Успеете ещё задать свои сто вопросов. Идите во двор, нужно отцу помочь. — Дети послушно вышли, а хозяйка обернулась к Вале. — Меня зовут Марта Шольц, а моего мужа — Клаус. Не бойся нас, ты уже не в лагере. Ты меня понимаешь?
Валя кивнула.
— А откуда ты знаешь немецкий?