Он скорчил рожу.

– Вот именно этого я и боюсь. Только не начинай расслабляться, Бекс. Не начинай чувствовать себя в этой школе слишком комфортно. Потому что следующее, что тебе придется узнать, это то, что все мы так или иначе играем в бридж с кем-то из выпускников Итона.

Я вынужденно улыбнулась:

– Пока что на это ничуть не похоже. А некоторые преподаватели тебе бы и самому наверняка понравились. Вот, например, Керри Маклауд – очень хороший человек…

– Ну, как же! Бывшая хиппи, которая ныне преподает искусство драмы! Ты что-то больно часто о ней упоминаешь. – Доминик рассмеялся, но это был какой-то неприятный смех, и я опять почувствовала легкое раздражение. На самом деле я упоминала Керри в разговорах с ним всего пару раз в самом начале триместра, так что он явно преувеличивал.

– Я бы не стала называть ее «бывшей хиппи», – с некоторым вызовом сказала я. – Она замечательная, и в ней нет ни грамма снобизма. Между прочим, мы могли бы в один из уик-эндов пригласить ее к нам на обед или просто вечерком, чтобы немного выпить. Тебе она очень понравится, она такая веселая…

– Нет. – Это прозвучало как-то неожиданно резко.

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что ее ты сюда никогда приглашать не будешь, – пояснил он столь же резко и холодно. – По-моему, я давно уже выразил свое отношение к этому заведению и ясно дал понять, что не заинтересован в общении ни с кем из тамошних сотрудников. Совершенно не заинтересован.

– Ах вот как… – Я вдруг почувствовала себя беспомощной, как ребенок, столкнувшийся с недоступным его пониманию гневом взрослого человека. Почти те же чувства возникли у меня и в мой самый первый день в школе, когда Скунс набросился на меня в раздевалке. На лице моем как бы само собой тут же возникло выражение некой замороженной вежливости, а взгляд стал странно извиняющимся – такой взгляд часто бывает у женщин, когда им сделают больно. Мужчинам дозволяется проявлять внешне даже самые негативные реакции, но хорошие девочки никогда не должны поднимать шум и тем более устраивать скандал, даже если у них есть на это полное право.

Заметив, как изменилось мое лицо, Дом моментально смягчился.

– Послушай, я не хотел тебя расстраивать, – сказал он. – Просто дело в том, что мы еще с Пасхи собираемся пригласить в гости мою семью, но ты каждый раз говоришь, что слишком устала, а у меня уже извинений не хватает…

– Выпить вечерком пару бокалов вина со своей коллегой – это вряд ли равноценно обеду на двенадцать персон, – сказала я. – Но ты прав: я действительно слишком устала. И намерена в ближайшее время немного отоспаться.

Он не остановил меня, когда я встала и ушла в спальню. Но позже, когда я потихоньку вылезла из постели, все еще страшно расстроенная и не в силах уснуть, я услышала, что Доминик опять разговаривает по телефону, но так тихо, что слов я разобрать не смогла.