— Вот оно что! — протянул начальник. — Ну надо же…
Висмут стоял перед ним, не отводя взгляда, и чувствовал себя, словно на медосмотре. Ещё чуть-чуть — и поставят диагноз. Но начальник ещё раз вздохнул и нехотя подписал одну из бумаг, протянул её Висмуту:
— За расчётом завтра к бухгалтеру подойди. Сейчас он уже ушёл.
Висмут кивнул, забирая бумагу.
— Эка тебя угораздило, — посочувствовал начальник. — А она… что?
— Выходит замуж, — бесстрастно ответил Висмут.
Начальник, невесело кивнув, пару секунд молча попыхивал трубкой, задумчиво глядя куда-то сквозь Висмута. Потом вновь вздохнул — ещё горше прежнего, пряча огорчение под сурово сдвинутыми к переносью бровями.
— Она ещё такая молоденькая! Вот уж я не думал, что так может… Ну надо же!
***
На следующее утро Висмут забрал расчёт, а вечером они с Празеодимом, Рутением и господином Цезием сели в поезд до Дивинила. В купе было душно, оконную раму, как назло, заело, и проветрить не было никакой возможности, а открыть дверь не позволил Празеодим. Старик вообще был не в духе с самого утра, но не как обычно, когда он начинал донимать всех своими шалостями, а иначе.
Его лицо стало особенно сурово, все черты заострились, а резкие морщины залегли ещё глубже. Бывший мэр недвижно сидел в уголке, отвернувшись к окну, скрестив руки, закинув ногу на ногу, и лишь тощая лодыжка, торчащая из светло-серой брючины, иногда дёргалась в такт постукиванию вагонных колёс.
В неровном свете жёлтого фонаря он казался каким-то плоским, неживым, нарисованным на мятом куске бумаги. Таким отца Висмут не помнил, а Рут и вообще видел впервые, поэтому ни тот, ни другой лишний раз его не трогали, так как не знали, чем в итоге может обернуться подобная сердитость.
Спустя пару часов, проведённых в молчании, Празеодим утомился.
— Почему мы едем без Сурьмы? — скрипуче поинтересовался он. — Я думал, вы будете жить вместе — долго и счастливо, — дед смерил полным пренебрежения взглядом сидящего напротив Висмута, — ну, может, не слишком долго, учитывая твои годы…
В ответ Висмут лишь с неприязнью посмотрел на отца.
— Почему ты не взял её с собой? — не унимался Празеодим. — Отвечай, когда отец тебя спрашивает!
— Потому что она выходит замуж. За другого.
Старик пристально поглядел на сына, покачал тощей лодыжкой:
— А не будь ты дураком, выходила бы за тебя, — ядовито резюмировал он.
***