Ты права, мама, но ты-то сейчас где? Запиваешь сосиску кислым компотом в больничной столовой? Звонишь по телефону на работу, объясняя, почему не придешь? Отнимаешь у папы мятый листок, который он пытается исписать формулами прямо за обедом? Где ты? Где вы все?!

Человек снова шевелится, и клянусь, что я чувствую его запах — мужской, незнакомый, но приятный. Кто это? Что он тут делает? И что собирается тут со мной делать?!

— Думаете, будто все мужчины на свете только и ждут подходящего момента, чтобы воспользоваться вашим беззащитным положением и на вас наброситься? И когда вы перестанете обольщаться? — иронично вопрошает бабуля, глядя прямо в глаза маме, которая только что очень решительным голосом запретила мне ходить по улицам позже десяти вечера.

Мне восемнадцать, мама несколько секунд молча размышляет, после чего переносит срок комендантского часа на десять тридцать.

Сейчас я мучительно прислушиваюсь, но тот, кто находится рядом, больше не двигается. Тот? Или все-таки та? Я не знаю наверняка даже этого и уж тем более никак не могу повлиять на происходящее. Остается только лежать и слушать. Говорят, что высшая человеческая мудрость заключается именно в этом — прислушиваться к происходящему и никак не влиять на него. Говорят, что даже есть люди, которые именно так живут всю свою жизнь, а не только те четыре или пять дней, которые проводят без сознания в больнице.

Я лежу и прислушиваюсь. Дверь скрипит и открывается.

— А вы кто такой? — резко спрашивает мама, и должна признаться, что никогда еще ее манера без обиняков переходить к сути не казалась мне такой удачной.

— Я? — не очень уверенно отзывается приятный мужской голос.

— Вы. С кем, по-вашему, я еще могу разговаривать?

Голос еще более неуверенно смеется.

— Так что же? — это мама.

— Что?

— Молодой человек, вы глупы или просто надо мной издеваетесь? — мама произносит это ледяным тоном, как будто задает наводящий вопрос бестолковому ученику во время экзамена. — Так что же? Вы ее друг?

— Я? Да.

Он все врет! Я его первый раз, нет, конечно, не вижу, но слышу первый раз в жизни, мам. Давай выгони его взашей, крайне подозрительный тип, наверняка ты и сама это понимаешь. Но иногда мама не понимает самых очевидных вещей.

— Очень хорошо, — гораздо теплее говорит она. — Вы давно знакомы?

— Ээээ, вообще-то мы не знакомы.

— Чтооо?

— Ну, я вас обманул, извините. Мой брат лежит после аварии в соседней палате, и там кошмарная духота — фрамуга сломана, а у вас тут окно открыто, да и девушка симпатичная…

Я готова поклясться, что все это он произносит с милой смущенной улыбкой, и, когда мама отвечает, в ее голосе тоже слышится смех.