— Вам бы все шутки шутить! У моей дочери всегда очень необычные друзья.
Мам, гони его куда подальше! Может, у меня и правда странные друзья, но этот тип к ним не относится, и он совсем не шутит. Даже не думай оценивающе оглядывать его с ног до головы, прикидывая, есть ли смысл выходить за него замуж, ты только напрасно потратишь время. Выстави его вон, закрой за ним дверь, а если он будет упираться, можешь вызывать милицию, которой ты так любишь всем грозить. Неужели ты не чувствуешь, что сейчас это было бы как нельзя более кстати?
Мама этого не чувствует, и когда подозрительный тип хочет сбежать, она даже пытается его удерживать.
— Я пойду, мне пора, — говорит он.
— Ну что вы! Вы совсем не мешаете.
Мам, его ничуть не волнует, мешает он тебе или нет, ты вообще слушаешь, что тебе говорят люди, или довольствуешься своими собственными мыслями?
— Я еще как-нибудь зайду…
— Конечно, приходите. Ей будет приятно. Вы говорили с ней? Она все слышит!
— Ээээ, нет, не говорил. Я не знал.
— Хотите сейчас поговорить? Я могу пока выйти…
Нет, мам, перестань. Что ты затеяла? Закрой за ним дверь и дай мне полежать спокойно.
— Извините, мне и правда пора, — смущенно отвечает тот, кто так понравился маме. Похоже, ему и самому неудобно, но мама, конечно же, этого не видит.
— До свиданья. Приятно было познакомиться.
— Ну да, конечно, — хмыкает он. А потом дверь скрипит и открывается. Он уходит, а мама остается.
Мам, я никогда в жизни не видела этого типа, верь мне. Но надо признаться, мне очень понравилось, как ловко он от тебя смылся.
Этот мужчина похож на сказку. Его волосы цвета воронова крыла, его жилет переливается всеми цветами радуги, но его глаза сияют еще ярче. Ему хлопают так, что тонкие лепестки южных цветов в мгновение ока осыпаются со своих стеблей. Мне четырнадцать, и мы с мамой на море смотрим выступление фокусника. Мы отдыхаем с ней вдвоем, потому что папа в Москве заканчивает диссертацию, и тревожить его нельзя ни в коем случае.
Мы смотрим с ней выступление фокусника, и мама недовольно морщится. Она уже водила меня в археологический музей, местную картинную галерею и на развалины. Она проследила за тем, чтобы я прочитала шесть нудных книг из летнего списка по литературе. Она самым тщательным образом повторила со мной курс математики за восьмой класс, но после этого мама дала слабину — она разрешила мне смотреть на фокусников. Нет никакого сомнения в том, что она уже раскаивается в своем крайне необдуманном решении, но так же нет и сомнений в том, что увести меня в середине представления не получится.
Маленькая сцена, возведенная прямо на берегу рядом с нашей гостиницей, ярко освещена. И мама — единственная из всех — не хлопает, когда фокусник достает из шляпы голубей, и не ахает от ужаса, когда он в мгновение ока опускает на шею добровольца из зрительного зала маленькую, но очень острую гильотину, и вот чудо — гильотина падает, а голова остается на месте.
— Дешевый трюк, — достаточно громко говорит мама, — на самом деле острая средняя часть не упала! Если рассчитать скорость свободного падения, будет понятно…
Ее никто не слушает.