Мы оба играли в игру, правила которой были известны нам хорошо, но была еще атмосфера игры, ее моральная сторона, бальзам на душу в виде разной формы благодарностей… от слов до денег.
— В отношении секретов в вашей фирме мы надеемся только на вас. Но у вас есть знакомые — коллеги по учебе и работе в области химии. Скажите, Па-сан, какие области химии вам ближе всего… через своих коллег? Конечно, вне вашей фирмы?
Мне нужно было вывести его на ядохимикаты, а от них — на ОВ и, может быть, на химбакоружие. До меня доходил голос Паныча, который перечислял занятость своих коллег, и, наконец, я услышал заветное: «удобрения и ядохимикаты».
— Па-сан, вы знаете, что сейчас в нашей стране выполняется программа «Большая химия» — ваша информация является частью этой программы.
— Спасибо, Ма-сан, спасибо.
— В программе важное место отведено увеличению продукции сельского хозяйства с помощью удобрений и ядохимикатов.
— Конечно, Ma-сан, конечно.
— Американцы не продают нам ноу-хау на производство этих важных химикатов. Можете ли вы помочь нам в этом плане? Нужны специалисты, которые передали бы нам документацию по ядохимикатам, например.
После длительного обсуждения вопроса Паныч согласился найти человека, который сделает такую работу, но только через него самого.
Так и случилось: самая передовая технология оказалась у нас. Паныч получил значительные суммы, часть из которых использовал для оплаты услуг неизвестного мне источника информации. Судя по всему, он был доволен такой формой работы с нами.
Сопутствующие в материалах обзорные описания по проблеме позволили мне найти ниточку к военному ведомству японцев. В одном из обзоров, в списке для рассылки, упоминалось управление самообороны. Это послужило началом разговоров о ядах для военных целей. Мне не хотелось подводить Паныча, увязывая его работу по каучукам со столь щепетильными вещами, как ОВ. Откровенно предостерегая его от этого дела, я нашел неожиданное понимание и подсказку.
Паныч не только подсказал человека, который занят ОВ по заданию военного ведомства, но и дал исчерпывающую характеристику профиля работ частного исследовательского бюро, где этот человек работал. Это была весьма закрытая информация, говорящая о том, что тематика ОВ находится в поле зрения японских военных.
Паныч подобрал и сообщил столь исчерпывающую информацию, что мы стали располагать полными характеристиками ОВ, особенностями их производства на случай часа «X». В одном из документов говорилось, что информация даже о самом факте накопления таких сведений об ОВ может нанести ущерб престижу Японии, когда другие страны могут обвинить страну в подготовке оружия массового поражения. «И это невзирая на то, что интерес со стороны военных носит защитный характер…»
«Мой» японец собрал этот материал инициативно, лишь только узнав о моем интересе к этому вопросу. Оплату он не оговаривал. Разговор был весьма любопытен.
— Ma-сан, я приготовил вам подарок. Этот материал, как мне представляется, отвечает на вопросы нашего разговора об ОВ.
Теперь наступила моя очередь окаменеть в ожидании сюрприза.
— …Я знаю, что вы располагаете своими ОВ. Думаю, что вы не можете этого не делать. Но, наблюдая за вашей страной после войны, я пришел к выводу, что угроза миру если и будет, то не от вашего государства. В этом вопросе и мы, и вы — жертвы Второй мировой войны. Самые большие жертвы…
Паныч передал мне папку, просмотрев которую я понял полноту информации. Поразило меня то, что затем сказал он:
— Можете ли вы сделать так, чтобы общественность Японии узнала об этих работах в моей стране?
— Что вы имеете в виду, Па-сан?