Этого не хотел я. И тогда стал настаивать на экзотике, помогая себе даже руками. Наконец, он понял и сказал:

— Шип эгс, сэр?

— Корабельные яйца? — переспросил я, и официант закивал, но вмешался Барон.

— Не «корабельные», а бараньи, дорогой Максим. Не «шип», что означает «корабль», а «ши-ип» — овца. Чему тебя только учили на английских уроках? — ехидно спросил Барон.

— А ты будешь? — спросил я Барона.

— Почему нет. В Японии я ел змею, саранчу и собаку. Попробуем. Как ты?

— Я — с удовольствием: будет что рассказать.

— Особенно в женской компании, Максим, — еще раз съехидничал Барон. — Теперь уже один-два в мою пользу.

— Почему два и в твою?

— Твой провал с английским, но выигрыш с… яйцами. Пока два-один, Максим.

Крыть было нечем, и я встал, подошел к стойке бара и заказал еще виски.

— Зачем вставал — позвал бы официанта? — спросил Барон.

— Так — надежнее.

— Надежнее в чем?

— Скрыть смущение от проигрыша, — ошарашил я Барона, который только замотал головой от такой логики.

Нам принесли виски, но Барону — двойное. Он поднял на меня глаза, а я показал на свой и поднял один палец, затем, указав на его бокал, поднял два пальца.

— Один — два!

Он все понял и произнес по-русски:

— Пуская тебя будет жалко! Понял, Максим!

Я обрадовался и воскликнул: