Теперь уже все материалы оказались у меня (а затем в Москве). А пока мы расслабились. Последним в деловом разговоре было сказано:

— Максим, я готовлю кое-что любопытное и надеюсь передать тебе в Европе.

— О чем пойдет речь?

— Все та же тема: Штаты над миром, в частности над их союзниками. Соберу, а ты найди способ забрать это, но только лично сам… Без посредников.

Мы уже были в Багдаде, и машина катилась вдоль набережной. В ее открытые окна проникал запах жареной рыбы и специй. Все это готовилось на мангалах, причем рыбу, как говорила реклама, ловили якобы прямо в Тигре.

Нас с Бароном арабский стиль ужина на топчане не устраивал, и мы стали искать полукафе, полуресторан, но у реки и на свежем воздухе.

— Николас, давай возьмем что-либо экзотическое? — подталкивал я Барона к местной кулинарии. — Ведь в Японии ты, как и я, пробовал все, что плавает, летает и ползает, я уж не говорю о том, что бегает. Например, корейское блюдо из…

— …из собачки, Максим? Согласен… про Японию. А здесь, что может быть здесь особо экзотичное?

— Ты не очень хочешь иметь дело с не совсем опрятными арабами?

— Что-то вроде этого, и еще — запахи, которые аппетита не усиливают.

— Ну, Николас, я не знал, что ты шовинист… в отношении национальной кухни народа бывшей колонии Британии.

— Вот именно: желудочный националист и шовинист, — со смехом молвил Барон.

— Я смотрю на все это по-другому: если миллионы иракцев едят что-то, то и я могу.

— Хотя бы — миллиарды, но чувство брезгливости я преодолеть не могу, — стоял на своем Барон.

— Хорошо, Николас, сделаем так: только хорошо прожаренное.

— И с виски, — откликнулся Барон.

На том и порешили, останавливаясь у полукрытого павильончика, за столиками которого сидело несколько европейских лиц. Это было место, посещаемое и даже популярное среди «белых людей».

Через несколько минут мы сидели возле каменной стенки набережной, и внизу под нами плескались воды древней реки. Как это я заметил, чаще всего поверхность воды была гладкой — ни ветерка. Как в зеркале, в реке отражалось все, что было на берегу. К середине реки оставалось место для темного неба, а с того берега в воде отражались приглушенные огни вокруг дворца и пальмы, темными силуэтами выписанные на набережной. Веяло прохладой большой водной массы.

Два бокала со льдом и доброй, не по-европейски большой порцией виски стояли перед нами. На глазах стекло бокалов запотевало все больше и больше. Хотелось прикоснуться к их прохладной поверхности, и я это сделал, потирая бокал так же, как горячую кружку с кофе после мороза на улице.

— Максим, — отхлебнув питие, воскликнул Барон, — отличный виски, настоящий «Джонни Уокер»! Пробуй скорей — освежает.