– Да-да, – ответил де Лейси с тусклой улыбкой, быстро соскользнувшей с его лица.

Он помолчал и вдруг отрывисто добавил:

– Ты был прав насчет мисс Тэлбот.

– Ах! – Рэдклиффа накрыло волной вины.

Он совершенно забыл, что Арчи, возможно, болезненно переживает расставание с мисс Тэлбот. Впрочем, добавил он про себя с облегчением, если Арчи беспокоит только это, значит ничего серьезного с ним не случилось.

– Да, она совсем обо мне забыла, – продолжил Арчи с не свойственной ему горечью. – Расставляет сети на кого угодно, только не на меня. Спасибо господу, что послал мне Селборна, он…

– Арчи, ты уверен, что не хочешь устроить большой прием? – вмешалась леди Рэдклифф, нетерпеливым жестом показывая сыновьям, что пора садиться за стол. – Ты знаешь, еще не поздно. В конце концов, совершеннолетие – важный этап, и мы все хотим отпраздновать.

– Я не хочу, – кисло возразила леди Амелия. – Почему я должна праздновать то, что Арчи получит наследство?

– Нет, мама, – твердо ответил Арчи, не удостоив вниманием высказывание сестры. – Мне надоело… то есть я хотел сказать, я устал. Сезон уже и без того довольно… насыщенный.

Рэдклифф окинул его подозрительным взглядом. Такое поведение было нетипично для брата, который всегда любил свои дни рождения, сезоны и пользовался любым поводом, чтобы повеселиться. Но, возможно, он изменился. Рэдклифф отмахнулся от своих сомнений, и вскоре за столом поднялся привычный семейный гомон. Со временем к Арчи постепенно вернулась его обычная живость, и это было отрадно видеть.

За второй переменой блюд леди Рэдклифф и Амелия вернулись к давнему спору о том, когда Амелии можно будет выйти на свой первый бал.

– В следующем году, – настаивала леди Рэдклифф. – Ты еще слишком молода.

– Все мои подруги в этом сезоне были хотя бы на одном балу, – громко пожаловалась Амелия. – Не то чтобы вышли в свет, а просто попробовали себя. Ей-богу, если я останусь единственной, кто этого не сделал, меня сочтут совсем зеленой. Хоть один разок, мама, какой от этого вред? В конце концов, я всего на год моложе Сесили, а она по уши в светской жизни.

Леди Рэдклифф терзали сомнения. Она не осталась равнодушной к мольбам дочери, но ее не могла не пугать перспектива выпустить всех детей в свет – то есть, несомненно, подвергнуть дурному влиянию – одновременно. Она помешкала в нерешительности. Этот год оказался богат на сложности, и после смерти мужа ей не с кем было обсудить принимаемые решения. Но теперь рядом был Рэдклифф.

Она с надеждой повернулась к старшему сыну и спросила:

– А что думаете вы, Джеймс?

Тот застыл со стеблем спаржи во рту.

– Что я думаю о?.. – настороженно спросил он.

– Должна ли я разрешить Амелии посетить один бал в этом сезоне? Возможно, это не принесет никакого вреда… но если так, то почему бы не подождать еще?

Она ожидающее уставилась на сына. Амелия смотрела на брата умоляюще. Он перевел взор с одной на другую.