Грум щелкнул языком и покачал головой.
Мистер Пембертон в негодовании обернулся.
– Да! Эту лошадь желает мисс Тэлбот, – расхорохорился он, впрочем, довольно неубедительно. – Я покупаю от ее имени.
– Еще того хуже, – парировал Рэдклифф. – Я был более высокого мнения о вашем уме, мисс Тэлбот. Пембертон, лучше присмотритесь вон к той недурной пегой у западных ворот. А эта кобыла будет брыкаться весь первый месяц.
И удалился, на прощание отвесив Китти издевательский поклон, из чего она заключила, что он прекрасно знал, какую учинил пакость. Взбешенный Пембертон решил немедленно покинуть аукцион, а вишенкой на торте его ярости стал перехваченный им тоскливый взгляд Китти в сторону пегой кобылы, указанной Рэдклиффом. Воздыхатель устремился к своему экипажу, Китти поспешила за ним, испугавшись, что он бросит ее здесь.
«Несмотря на многообещающее начало, поездку удачной не назовешь», – угрюмо подумала Китти, выслушивая бессвязные разглагольствования Пембертона по дороге домой.
Тот факт, что он подвергся унижению, разгневал его сам по себе. Но унижение, пережитое в общественном месте, на глазах у предмета его привязанности было просто невыносимым для человека, столь много вложившего в создание своего публичного образа.
Это столкновение запятнало Китти во мнении поклонника, и хотя ее таланты вполне позволяли восстановить прежние позиции, она понимала, что на это потребуется много усилий. Она вздохнула, пропуская мимо ушей филиппику Пембертона по поводу лорда Рэдклиффа, лишь время от времени поддакивая, хотя придуманные ею самой оскорбления в адрес этого человека были намного более изобретательными. К моменту возвращения домой (мистер Пембертон распрощался крайне холодно) Китти разозлилась на Рэдклиффа всерьез.
Вечером того же дня Китти, одетая в платье из бледно-голубого крепа, Сесили в нежно-розовом атласе и тетя Дороти в щегольском фиалковом наряде прибыли на очередной бал. Найдя взглядом Рэдклиффа, разгневанная Китти немедленно устремилась к нему, бросив Сесили и тетю Дороти на произвол судьбы.
– Потанцуйте со мной, – потребовала она, приблизившись.
Устремив на нее настороженный взгляд, он ответил:
– Благодарю, но нет. Мне следовало упомянуть раньше, что я не танцую с особами, которые, судя по всему, желают меня убить.
– Потанцуйте со мной, – повторила она. – Мне хотелось бы кое-что вам сказать.
– О боже! – простонал он. – Что на сей раз?
– Я скажу вам, «что на сей раз»! – прошипела она. – Что вы сегодня устроили в «Таттерсоллс»? Что это было?
– По моему мнению, – ответил он, – я помогал Пембертону избежать крайне неумной покупки. Вы наверняка сами видели, что его выбор неудачен?
– Разумеется, видела! – вскипела она. – Но я ни в коем случае не позволила бы ему купить это создание, и мои методы убеждения не огорчили бы мистера Пембертона настолько сильно, как ваши. Вы отбросили меня далеко назад, его отношение ко мне ухудшилось. Такое не должно повториться!
Он лишь едва заметно усмехнулся в ответ, и гнев Китти перелился через край.
– Для вас это шутка? – жестко спросила она. – На кону моя семья, милорд. Моей десятилетней сестре Джейн будет негде жить, если я не покажу хоть что-то кредиторам, которые придут колотить в нашу дверь меньше чем через шесть недель!
Эти слова, похоже, ошеломили его, но Китти безжалостно продолжила: