Китти не сумела сдержать улыбку.

– Могу только попросить прощения, милорд, – ответила она со всей искренностью, какую была способна изобразить. – Любые опрометчивые высказывания с моей стороны имели целью лишь защитить вашу репутацию от моего очерняющего воздействия.

– То есть, натравив на мою персону всех матерей и дочерей в городе, в действительности вы защищали мою честь?

Она едва удержалась, чтобы не улыбнуться еще шире. Ей начинали нравиться эти обмены колкостями с Рэдклиффом. Разумеется, тот факт, что их видели вместе, неизбежно укреплял ее положение в обществе, но причина заключалась не только в этом. Ей доставляло удовольствие понимание того, что высший свет вынужден иметь дело только с вежливой маской Рэдклиффа, тогда как лишь с Китти наедине он отпускал на волю свое саркастичное острословие.

– Да, именно так, – подтвердила она торжественно.

Собеседник смерил ее невозмутимым взглядом.

– Вы об этом пожалеете, – пообещал он. – Я вам отплачу за неудобства, которые вы мне причинили.

– Если мы собираемся обмениваться угрозами, – сказала Китти, – лучше делать это во время танца, тогда нас не подслушают. – Она посмотрела на него выжидающе. – Не хотите меня пригласить?

– Склонен считать, что вы уже меня пригласили, – отозвался он. – Если это можно назвать приглашением.

– Нет, я пригласила вас пригласить меня, – твердо поправила она. – Но вы, очевидно, решили упорствовать, так что лучше не стоит.

– Последнее меня полностью устраивает, ибо мой ответ был бы отрицательным. Я взял за правило танцевать только с особами, которые мне нравятся, и уж точно не с бесстыжими ведьмами.

Она оскорбилась и ощетинилась.

– Таковы ваши привычки – грубить всякому, с кем вы сталкиваетесь?

– Напротив, – сухо отрезал он. – Весь высший свет считает меня очаровательным.

– Пожалуй, эта глупость им простительна, – парировала Китти, – учитывая, сколь многие представители высшего света имеют привычку заключать браки с близкими родственниками.

Рэдклифф резко вдохнул, закашлялся, поперхнувшись шампанским, а потом рассмеялся.

– Отлично сказано, мисс Тэлбот.

Граф никогда не скупился на похвалу хорошей острóте.

– Теперь-то вы со мной потанцуете? – спросила Китти.

– Никогда! – провозгласил он тоном оперного трагика.