Джесси, сын старшеклассников Марлы и Джо, появился на свет с громким криком. Мать и отец решили растить ребенка вместе и жить с родителями Марлы, пока не окончат школу и не смогут обеспечивать себя сами.
Пока родители были в школе, за Джо ухаживала его бабушка. Мальчик развивался, как положено. Вся семья гордилась Марлой и Джо, когда они, наконец, окончили школу и получили свои аттестаты. Вскоре после этого оба устроились на работу в местный ресторан быстрого питания и переехали в однокомнатную квартиру, забрав ребенка с собой. Поскольку их графики не совпадали, они решили не отдавать сына в ясли и сидели с ним по очереди.
Переезд оказался трудным для всех, включая Джесси. В три месяца малыш спал всю ночь, но в одиннадцать месяцев, попав в новую для себя обстановку, стал просыпаться по нескольку раз. Измученные и стесненные в средствах, Марла и Джо часто и громко спорили в присутствии Джесси. Никто не задумывался о том, как это влияло на ребенка, пока в возрасте двух лет его не поместили в детский сад, где он начал кусать других детей.
Чем это было вызвано? Переезд и конфликты родителей представляли собой НДО – неблагоприятный детский опыт. Если у бабушки Джесси всегда был в центре внимания, то теперь он оказался в новом доме наедине с вечно уставшими и раздраженными родителями. Всякий раз, когда мальчик слышал ссоры родителей, он чувствовал угрозу. Поскольку сенсорные переживания всегда заряжены эмоциями, крики мамы и папы, вероятно, создали угрожающие воспоминания, связанные с определенными громкими звуками и голосами.
Когда я познакомилась с этой семьей, моей первоочередной задачей стало помочь Марле и Джо почувствовать себя в безопасности. Мне вовсе не хотелось, чтобы они видели во мне равнодушного специалиста или очередную родительскую фигуру, обвиняющую их в плохом поведении ребенка. Как только между нами установились доверительные отношения, мы проанализировали источники стресса и попытались разобраться, что поведение Джесси говорило о его эмоциях.
Обсудив, что произошло в жизни Джесси, мы обнаружили несколько источников стресса. Переезд (из-за которого малыш стал проводить меньше времени с бабушкой), громкие и угрожающие голоса родителей, нарушение цикла сна и другие изменения в его повседневной жизни – все это, вероятно, способствовало проблемам в детском саду. На самом деле мы выяснили, что обычно Джесси кусал детей в самое оживленное и шумное время дня: в часы свободной игровой деятельности. Поскольку поведенческие проблемы возникли вскоре после переезда, мы предположили, что недавние изменения в его жизни повлекли за собой снижение порога саморегуляции. Из-за легкой задержки речи Джесси не мог рассказать другим о своих беспокойствах, что еще больше усилило автоматическое поведение. Я догадалась, что некоторые ситуации вызывали у мальчика активацию красного пути. Поскольку Джесси не мог озвучить свои опасения, он кусал тех, кто находился в непосредственной близости. Таким способом он пытался справиться со стрессом, который ощущал в своем теле. Иными словами, его реакция представляла собой адаптацию к воспринимаемой угрозе.
Неблагоприятный детский опыт Джесси, очевидно, стал главной причиной уязвимости его нервной системы. Родители старались изо всех сил, но стресс, вызванный разлукой с любимой бабушкой, нарушение цикла глубокого сна и громкие споры родителей ослабили чувство безопасности мальчика. Кроме того, в детском саду были приняты определенные правила поведения. Если Джесси вел себя «плохо» или кусал других детей, воспитатели делали ему выговор, ошибочно интерпретируя его стрессовые реакции как намеренную агрессию. Разумеется, эти упреки, произносившиеся строгим голосом, только увеличивали общую стрессовую нагрузку. С точки зрения дома социально-эмоционального развития у Джесси возникли проблемы с фундаментальными процессами, что привело к трудностям в эмоциональной регуляции, которые, в свою очередь, повлекли за собой отклонения в поведении.
Что в конечном итоге помогло Джесси, так это комплексный подход. Во-первых, все взрослые в его жизни – родители, бабушка и воспитатели – сделали акцент на его чувстве безопасности и защищенности. Во-вторых, я направила Джесси к логопеду, чтобы решить проблему задержки речи с помощью развивающего подхода, основанного на взаимоотношениях. Примерно в то же время повышение арендной платы вынудило Марлу и Джо переехать обратно к матери Марлы, любимой бабушке Джесси, которая могла забирать его из детского сада в полдень, намного раньше, чем это делали родители. В течение следующих нескольких месяцев под влиянием участливого и заботливого отношения со стороны взрослых, а также знакомой и комфортной домашней обстановки частота проблемного поведения Джесси заметно снизилась.
Мэтт: Распознавание признаков травмы
Джулия и Сэмюэл много лет безуспешно лечились от бесплодия, прежде чем решили усыновить ребенка. Они были в восторге, когда им позвонил социальный работник и сообщил, что два брата нуждаются в любящей семье. Спустя несколько месяцев бумажной волокиты они, наконец, усыновили трехлетнего Мэтта и его двухлетнего брата Ретта.
Ретт легко приспособился к новой жизни: он хорошо спал и быстро восстанавливался после разочарований. Мэтт, напротив, с самого начала испытывал трудности. Он просыпался в слезах по нескольку раз за ночь и с трудом мог сосредоточиться на занятиях в детском саду. В подготовительном классе начальной школы мальчик редко играл со сверстниками, предпочитая в одиночестве читать книги. Дома он не общался со своими приемными родителями и нередко проявлял вербальную агрессию, когда злился.
В возрасте семи лет Мэтт устроил пожар в подвале. В другой раз во время ссоры с Реттом он вытащил хомяка из клетки и убил его, швырнув об стену.
Психолог диагностировал у Мэтта реактивное расстройство привязанности и расстройство поведения, а также выразил озабоченность по поводу его трудностей в общении с окружающими. Школа организовала консультации с психологом и предоставила план коррекции поведения. В частности, учителям и родителям было рекомендовано систематически обеспечивать положительное подкрепление в случае надлежащего поведения и «наказание» (например, пропуск перемены) в случае немотивированной агрессии.
К сожалению, планы поддержки оказались неэффективными. Поскольку у Мэтта почти не было друзей, большую часть времени он проводил за видеоиграми. После того как он бросил в мать цветочный горшок, угрожая убить ее, родители пришли в отчаяние и обратились в полицию.
На нашей первой консультации родители Мэтта сообщили, что в раннем детстве с мальчиком плохо обращались. Они знали об этом, однако были уверены, что благодаря заботе и любви прошлое не отразится на его дальнейшем развитии. Именно так произошло с Реттом. К несчастью, в случае Мэтта все оказалось сложнее.
Поведение Мэтта – социальная отчужденность, причинение вреда животным, поджоги и угрозы в адрес родителей – все это свидетельствовало о том, что его мозг и тело постоянно находятся в состоянии обороны. Он так и не смог развить способность к эмоциональной регуляции – способность переключаться на зеленый путь совместно с близкими взрослыми. В результате пострадали все другие процессы, в том числе способность взаимодействовать с другими, анализировать проблемы и ситуации, выражать свои чувства и обращаться за помощью. Его агрессивное поведение сигнализировало о том, что он ощущает опасность или угрозу жизни даже тогда, когда на самом деле находится в безопасности. Ранние физические и эмоциональные травмы Мэтта пагубно сказались на его эмоциональном самоконтроле, когнитивных способностях, а также на способности увязывать свои цели с общим благом. Последнее оказало сильное влияние на его чувство справедливости[188].
Учителя, врачи и терапевты, работавшие с Мэттом, исходили из предположения, что его поведение было обусловлено «расстройствами», тогда как в действительности оно представляло собой непреднамеренную адаптацию к ранней травме. Мальчику были прописаны лекарства, содействующие эмоциональной регуляции. Но все это не помогло. К сожалению, три системы, задействованные в оказании помощи Мэтту, – система образования, медицинская система и система психического здоровья – работали независимо. Педагоги и специалисты разных профилей не координировали свои действия и не обсуждали самый важный фактор в его жизни: подверженность токсическому стрессу в раннем возрасте.
Взрослые пытались донести до Мэтта, что ему нужно изменить свое поведение, однако единая система оказания помощи в данном случае отсутствовала. На самом деле мальчик проявлял агрессию не без причины: его действия были автоматическими реакциями, возникшими в результате многочисленных травматических переживаний – в частности, постоянного ощущения угрозы жизни со стороны тех, от кого он зависел. Отсутствие какого-либо сознательного понимания своего прошлого, а также ошибочный подход со стороны взрослых, наказывавших за эти естественные реакции, привели к тому, что Мэтт начал мыслить о себе и других в негативном ключе.
Основной недостаток вмешательства, разработанного для Мэтта, состоял в том, что оно фокусировалось на изменении поведения мальчика, не учитывая причинно-следственную связь в свете его прошлого и влияния этого прошлого на индивидуальные особенности. К несчастью, выбранный подход лишь подкреплял его мрачные мысли и чувства о себе и мире. Мэтт проникся мыслью, что окружающие – враги, заслуживающие наказания. Таким образом, его действия были упреждающим ударом, исходящим из травмированного мозга. К сожалению, тайм-ауты и другие наказания только усиливали его чувство изоляции и убеждение, что другие «хотят ему навредить».
Спустя некоторое время Мэтт был госпитализирован по причине суицидальных мыслей и угроз побега. Во время его пребывания в больнице родители встретились с психиатром, которая смогла оценить все препараты, которые выписывали Мэтту на протяжении всей его жизни. Психиатр придерживалась травмоинформированного подхода и предложила новый план с меньшим количеством лекарств, но усиленной социальной поддержкой. Когда Мэтт вернулся домой, она присоединилась к междисциплинарной команде и часто посещала собрания с участием его родителей. Я высоко оценила самоотверженность этой женщины, которая видела свою роль не только в контроле за медикаментозной терапией. В старших классах родители Мэтта решили перевести его на домашнее обучение. Все мы надеемся, что его ждет многообещающее будущее.