Э-э, господа хорошие, не пренебрегайте старушками и отставными жёнами. Они-то и есть кладези бездонные самых нужных сведений! – любимая цитата Лёхи Вершкова била в самое яблочко. Сейчас я этих задавак осажу:
– А мне Елена Кротова обмолвилась, что их младшая дочь, скорее всего, видела произошедшее на стройке. Она в тот день потихоньку увязалась за отцом, и была где-то поблизости. Выходит, иногда и бывшие кое на что годятся!
– А что ещё она знает? – пропустив мимо ушей подкол, мгновенно вцепилась в Ларису Венецкая.
– Кротова говорила со слов десятилетней девочки. Будто её папаша, выходя из дома, прихватил заряженные пистолеты. Оружие в доме всегда лежит открыто, Елена Николаевна всё время боялась за детей. Говорила, отец даже Аньке разрешал брать револьвер, обещал научить её стрелять. Так что, уважаемые дамы, вам бы не со мной время терять, а добиться, чтобы следователь допросил Кротову, официально. Он-то её отыщет.
– Да разговаривали наши юристы со следователем! Тот и слышать ничего не желает. Они не в браке, значит, её сведения для следствия важности не представляют – талдычит. И никак его с места не свернуть, что ни делали.
Неспроста, видать, следствие всеми силами нейтрализует Еленушку. Никак, приказ на то имеется. Вот и Депов о том же! В этой гадкой игре уже не деньги рулят, а какие-то более важные побуждения, неведомые Ларисе. Скорее всего – интересы высоких корон, ущемить которые никто в этом городе не решится даже за приличную мзду. Видать, у вас, матушки, мало шансов сохранить имена сыновей чистыми…
– Пробить брешь не могут даже ваши профессионалы, а вы всё же надеетесь?
– Так точно, Лариса Петровна. Думаем, что сделаем это с вашей помощью.
За окнами погасли последние отсветы хмурого мартовского дня. Подойдя к окну, Лариса задёрнула портьеру, взглянула на часы: не пора ли гостям и честь знать? Аккуратный намёк не был принят, матроны не спешили браться за шапки. Наоборот, они опять до предела напряглись, глаза свёрлами впились в Лебедеву.
Что им ещё?
– Как видите, Лариса Петровна, у нас кругом тринадцать. И нет сегодня другого выхода, как просить Вас об одолжении. За тем, собственно, мы и пришли.
Им тоже публикация нужна? Но ведь ушлым этим тёткам стопроцентно известно, что Лебедева Л.П. уже не работает в корреспондентском отделе. Она больше не может делать публикации на общественно-политические темы, а уж тем паче – на криминальные. Вернее, делать-то может, хоть о полётах к Марсу пиши. Вопрос: кто поставит её материалы в номер? В их «Обозе» больше таких нэма.
Лариса собралась обозначить перед гостями пределы её сегодняшних газетных полномочий, но Светлана Васильевна опередила:
– Речь не о газетной статейке – Боже упаси! Лишнее упоминание в прессе о нашем горе ни к чему. Вы нужны нам не как журналист…то есть как журналист, но не действующий…
Не действующий журналист, не работающий аппарат… Совсем белиберда какая-то пошла. Надо сворачивать посиделки, не то ещё до чего-нибудь договорятся. С такого горя у кого угодно мозги помутятся!
– Света, что ты мелешь! – Венецкая по обыкновению перехватила инициативу зычно и грубо. – Коли Елена Кротова не станет – или не сможет – свидетельствовать против бывшего супруга, определённую роль на суде могут сыграть факты из публикация «В логове». Там и характер Кротова показан, и то, как он дела ведёт, и взаимоотношения в семье. В общем, всё, что сейчас надо.
– Спасибо, я старалась – обронила Лариса, так ничего и не поняв про «недействующего», и недоумевая, зачем они опять транжирят время на комплименты в её адрес. Возьмут газетку, озвучат на процессе. Глядишь, и поможет. Хотя вряд ли… – Вам нужно моё согласие на использование публикации в суде, так?
– Да не так, Лариса Петровна, не то нам надо! – похоже, Анна Сергеевна тоже заплутала в своих логических построениях.
– Тогда что же? Вы своими недомолвками меня уже в угол загнали…
Матроны опять закаменели. Наконец, Венецкая медленно, на максимуме громкости, как говорят со слабослышащим, произнесла: