— Ты мне зубы не заговаривай, — строго сказала старушка. — Давай рассказывай, что у тебя произошло. Откуда мальчишка взялся? Почему тебя разыскивают подозрительные личности?

— Какие личности? — не поняла Вера.

— Подозрительные, — терпеливо повторила Василиса Юрьевна. — Бандитской внешности.

— Ничего не понимаю, — Вера почувствовала очередной укол в сердце. Но на этот раз ее мучила не ревность, а дикий, парализующий разум страх. — Расскажите поподробнее. Что случилось? Кто приходил и что спрашивал?

— Так, два мужика приходили, — видимо, почувствовав Верин страх, занервничала хозяйка. — Спрашивали, где ты. Сказали, что ты паспорт потеряла, и они хотят его вернуть. Но я сразу поняла, что дело не в паспорте. Глаза у них такие… страшные глаза. Посмотришь в них — и сердце в груди прямо заходится. Один со мной у калитки разговаривал, а другой без приглашения в дом заперся и давай по комнатам шнырять. Я — за ним. Спрашиваю, чего, мол, ищете. А он мне нагло так, — вчерашний день говорит и заржал, как конь. Потом в баню пошел, сарай весь излазил. Даже в углярку нос свой засунул. Так я ж тебе про них говорила. Когда вы только приехали. Не помнишь разве?

— Значит, они нашли мой паспорт, — не стала отвечать на вопрос Вера. — И теперь они знают про меня все. А то, чего не знали, им Света рассказала. Под пытками.

— Под какими такими пытками, Верунь? — схватилась за сердце Василиса Юрьевна. — Что ты говоришь такое?

— В неприятную историю я попала, Василиса Юрьевна, — опустила голову Вера. — Скорее всего, на нас со Степашкой объявлена охота. Я хотела спрятаться от них в родной деревне. Но, оказывается, и здесь нам оставаться опасно.

И Вера рассказала старушке обо всем, что произошло с ней в городе. Василиса Юрьевна нервно теребила подол кружевного фартучка, морщилась, словно кто-то причинял ей физическую боль, и горько вздыхала. Когда девушка закончила, в доме установилась полная тишина. Во дворе что-то тихо зашуршало. Вера вскочила на ноги и хотела выключить свет, но старушка ее остановила.

— Не бойся, — хрипло сказала она. — Это я щеночка у Коли взяла. Какой никакой, а охранник. Подрастет немного — на цепь посажу. Пусть привыкает. Ты права, Верунь, здесь вам оставаться опасно. Этот хмырь телефон мне свой оставил. Сказал позвонить, если ты появишься. Я его попросила паспорт твой мне оставить. Так он усмехнулся так недобро и спросил, зачем, мол, тебе документ, если девка из дома навсегда съехала. В общем, не оставил он паспорт твой. Тяжело тебе без документа придется. Да еще с чужим ребенком. Бедная ты моя девочка. И я ничем помочь тебе не могу. Похоронных у меня пятьдесят тысяч лежат — так разве это деньги?

— Страшно мне, Василиса Юрьевна, — чуть не заплакала Вера. — Вы даже не представляете, насколько мне страшно. Была бы я одна — другое дело. Я уже свое отжила, отлюбила. Меня не так жалко. А Степашечке все это за что? Он совсем крошечный, невинный ребеночек, который обожает играть в пиратов, считает меня капитаном Куком и уверен в том, что со мной ему ничего не грозит. Он верит в меня. Понимаете?

— Понимаю, Верунь, я ведь тоже мать, — кивнула старушка и неожиданно ее взгляд оживился. — Знаешь, девочка, а я постараюсь тебе помочь. У зятька моего прошлое не совсем чистое. Может, и остались у него кое-какие связи. Попытаюсь я его малеха прижать. А то скинул старуху с хвоста и радуется. Пусть хоть какую-то малость для меня сделает. Не все мне на них горбатиться.

— Это было бы здорово! — обрадовалась Вера. — Только с этим нельзя тянуть. Вдруг они вернуться за нами.

— Завтра с утра беги в село и позвони моей дочери, — быстро закивала Василиса Юрьевна. — Скажи, что мне стало плохо, и я очень хочу увидеть их обоих.

— Зачем такие страсти говорить! — замахала руками девушка. — Накаркаете еще, Василиса Юрьевна. Нехорошо это. Точно вам говорю.

— Иначе они не приедут, — хитро подмигнула им старушка. — А так мигом примчатся.

Глава 22

На следующее утро Вера сделал так, как велела ей Василиса Юрьевна. Еще по темноте она пошла в село и позвонила по указанному номеру. Женщина на той стороне провода очень переполошилась. У нее явно началась истерика, и Вера чуть было не проболталась, что на самом деле с ее матерью все в порядке. Но она вовремя прикусила язык и, сославшись на то, что ей нужно спешить к больной, повесила трубку.

В родную деревню она возвращалась неспешно. Чавкающий звук, который издавали отцовы резиновые сапоги, каждый раз как она поднимала ногу, раздражал ее, и она недовольно хмурилась. При этом Вера прекрасно понимала, что раздражает ее вовсе не звук, а сама деревенская жизнь. За несколько дней она успела почувствовать вкус устроенной, холеной городской жизни. Уютные магазинчики и кафе, театры и ночные клубы, парикмахерские и шикарные салоны красоты — всюду ей хотелось попасть, все попробовать и познать. Ведь теперь она несет ответственность не только за себя, но и за маленького мальчика, который, ни в коем случае не должен прозябать в этой беспросветной глуши. У него должно быть другое будущее. То, которого он достоин. Но она даже не представляла, что для этого нужно сделать. Как завладеть всем тем, что для городского жителя столь обыденно и привычно?

Прохладный свежий ветер, насыщенный запахом молодой листвы и сырой земли, дул ей в лицо. Раньше Вера обожала ветренную погоду. Она с удовольствием подставляла могучему дуновению лицо и шею, распускала длинную косу, закрывала глаза и представляла, что летит. Но сейчас это явление природы вызывало в ней лишь досаду, плавно переходящую в раздражение. Поэтому она ускорила шаг и вскоре добралась до дома.