— Сходи, сходи, маленький, сенца ей немного подкинь, — поддержала мальчика Василиса Юрьевна. — Я как раз к ней собиралась. Чего-то мычит она. Видимо, чует, что мы блины жуем. Да тоже хочет.

— И я пойду, — оживилась Вера. — Давно я не видела подружку свою. Даже стыдно сказать, за сегодняшний день ни разу про нее не вспомнила. Голова совсем другим забита.

— Ты о хорошем думай, Верунь, — глянула на девушку старушка. — Будешь о хорошем думать все и сладится, как тебе нужно. Плохие мысли в голову пустишь — жди беды.

— Было бы все так просто, как вы говорите, — хмыкнула Вера. — Нарисовал в голове красивую картинку — бац, и все сбылось! Чудеса прямо какие-то.

— А ты попробуй, — посоветовала хозяйка, слизав с тарелки остатки варенья. — За пробу с тебя денег не возьмут.

— Не верю я во все это, — обтерла руки о полотенце девушка. — Но, раз вы просите, то попытаюсь.

Вера выполнила обещание, глядя в спокойное, почти черное бездонное дно Буренкиных глаз. Она гладила любимицу за ухом и рисовала в своем воображении самые радужные картины жизни, главной героиней которой была она — ухоженная, богатая и успешная. В шикарном автомобиле, на кожаном кресле в офисе, в салоне красоты — везде, где так мечтала побывать, но во что совсем не верила.

Степашка подлезал Буренке под брюхо, сосредоточенно разглядывал вымя, осторожно трогал ее пальчиками и что-то постоянно болтал. Но Вера не слушала мальчика. Она мечтала.

— Веруня, чего-то ты здесь засиделась, — как гром в полной тишине прозвучал голос Василисы Юрьевны.

— Напугали вы меня, — вздрогнула Вера и обернулась к старушке. — Что-то случилось?

— Случилось — хорошее, — довольно крякнула Василиса Юрьевна. — Говорила же, зятек не сможет мне отказать. Нашлись у него нужные знакомые. Будет у тебя новый паспорт. И Степашку в него впишем, как сына твоего.

— Неужели?! — подпрыгнула от радости Вера. — Получается, ваша теория работает, Василиса Юрьевна! Какая же вы молодец!

— Пойдем в дом, — улыбнулась старушка. — Ужин готов. Юрка ждет нас.

Зять Василисы Юрьевны стоял на высоком порожке и курил. Он хмурил лоб, о чем-то сосредоточенно думал, не сразу заметив приближающихся женщин. Вера расплылась в улыбке и поприветствовала невысокого, рано облысевшего мужчину. Он ответил быстрым кивком, сплюнул в грядку и развернулся к дому. Вера не стала навязывать ему свое внимание и молча зашла в дом следом за ним.

За столом мужчина тоже не проронил ни слова. Уткнувшись в тарелку, он тщательно пережевывал еду. Лишь изредка он бросал злые взгляды на Веру и раздраженные — на непрестанно болтающего Степашку. Молоденький цыпленок, запеченный с картофелем, таял во рту, но вкуса его Вера не чувствовала. Ей было очень неловко и хотелось лишь одного — быстрее покончить с едой и выйти из-за стола. Поэтому, едва запихав в рот последний кусочек нежного мяса, она тут же вскочила и начала собирать со стола грязную посуду.

— Верунь, я сама все уберу, — остановила девушку Василиса Юрьевна. — А ты спустись еще разок в подполье. Вареньица Юрке принеси. Доча моя уж шибко до смородинового варенья любительница. Да малинового прихвати. Зимой она часто простывает. Будет чай с ним пить и выздоравливать.

— Очень нужно грязные банки в такую даль переть, — возмутился мужчина. — Надо будет — в магазине купим.

— Не на себе потащишь, — отмахнулась от него старушка. — На машине. А такого варенья, как у Веры, ты ни в одном магазине не найдешь.

— Ладно, пусть несет, — разрешил он, и Вера покорно засеменила к выходу.

Опять придется спускаться в ненавистный погреб. И кота как назло поблизости не оказалось. Когда не надо, он постоянно под ногами путается.