Неожиданно для самой себя Вера рассмеялась. Громко, раскатисто, почти истерично. Она согнулась пополам и, выронив сверток на землистый пол, схватилась за живот. По щекам струились слезы, но остановиться и успокоиться она не могла. Как только ее взгляд выхватывал из темноты толстые пачки долларов, новая волна истеричного смеха скручивала горло, болезненно разрывая лицо.
Когда в погреб заглянула Василиса Юрьевна, обессиленная Вера лежала, скрючившись, на холодном полу, временами нервно вздрагивая и хихикая.
— Веруня, ты там? — услышала девушка обеспокоенный голос старушки.
— Здесь я, — прохрипела Вера.
— У тебя все хорошо? — еще больше заволновалась Василиса Юрьевна. — Больше получаса прошло, как ты ушла. Я уж забоялась, что ты с лестницы шлепнулась и переломалась вся. Да и голос у тебя странный, словно у пропитого насквозь мужика.
— Все нормально, — в последний раз хрюкнула Вера и, наконец, смогла успокоиться. — Смородиновое варенье никак не могу найти. Хотя точно знаю, что оно у меня есть.
— Да Бог с ним, с этим смородиновым вареньем, — возмутилась старушка. — Выбирайся давай из дыры своей. Юрка уже домой собрался. Проводить его надо. Все таки доброе дело для нас сделает.
— О, вот и оно! — изобразила радость Вера. — Вы, Василиса Юрьевна, прямо чудесница! До вас весь погреб перерыла, а смородину так и не нашла. А сейчас смотрю — баночка прямо передо мной стоит. Все — поднимаюсь.
Вера засунула пакет на прежнее место, заставила его банками и ловко поднялась наверх.
— Красная, как рак, — подозрительно посмотрела на нее Василиса Юрьевна. — Тебя чего там, черти на сковороде жарили?
— Да, — устало улыбнулась Вера. — И при этом еще за ребра драли так, будто хотели их наизнанку вывернуть.
— Фантазерка ты, Верунь, — хмыкнула старушка. — И мальчишке своему совсем мозг запудрила. Цельными днями ходит по дому и стены простукивает. Говорит, что где-то в этом доме спрятан клад. Во все щели уже залез, каждый закуток обследовал. Сладу никакого с ним нет.
— Ребенку положено фантазировать. В этом нет ничего плохого.
— Оно и правда, — согласилась Василиса Юрьевна, осторожно ступая по узкой тропинке между грядками. — Я ведь в детстве тоже фантазеркой была. То русалкой себя представляла, то принцессой из сказки. Когда фантазируешь, жизнь такой интересной видится.
— Так фантазируйте, Василиса Юрьевна. Кто ж вам мешает вновь стать сказочной принцессой, юной и прекрасной? И принц у вас в наличии имеется. Дядя Коля. Жаль, белого коня у него нет. А в целом, очень даже ничего.
— Сдался мне твой дядя Коля, — кокетливо взмахнула руками старушка. — Ишь, чего напридумывала. Тря дня назад сказала ему, чтоб он больше носу ко мне не казал. На всю деревню еще опозорит. Чего девки то про меня подумают, если углядят, что он постоянно у меня сидит.
— Зря, — отозвалась девушка. — Мужик он неплохой. Добрый и работящий. Выпить, правда, любит. Но так это у него от безнадеги да одиночества. Думаю, с вашим-то характером вы вмиг его от бутылки отучите.
Бездумно рассуждая на эту тему, Вера постоянно возвращалась мыслями к пакету с деньгами и внутренне ликовала. Ей хотелось подбежать к Василисе Юрьевне, обнять ее и закружиться с ней в быстром танце.
Юрий стоял возле машины и нервно курил. Увидев приближающихся женщин, он недовольно покачал головой, выкинул окурок и быстро пошел им навстречу.
— Мамаша, я же сказал, что тороплюсь! — возмутился он. — Побыстрее никак нельзя было? Да и вообще, зачем было тащить сюда Веру? Я на нее сегодня уже насмотрелся.