— Чтоб потом верующие говорили: «Вот, мол, Советская власть попов сажает за веру?»
— Да какая же здесь вера? Они же развратники.
— По нашим законам можно привлекать к ответственности за многоженство, за изнасилование, за растление несовершеннолетних, за садизм. Совершили они такое?
— Нет, но…
— А раз нет, то нет и достаточных оснований. Если бы они занимались антисоветской деятельностью, собирали шпионские сведения и передавали их за границу, вот тогда их тоже следовало бы привлекать, как врагов. А так… Так они сами себя разоблачают в глазах верующих… Впрочем, о их делах вам рассказывать никому не следует.
Настасья с пылающим лицом, закусив губу, внимательно выслушала Сажина.
— А если они помогают бежать подозрительным людям в Китай? — наконец спросила она, пытливо глянув на Сажина.
— Это уже враждебное дело, — спокойно ответил Сажин, внутренне насторожившись, но Настасья ничего больше не добавила.
— А почему вы все это рассказали мне? — спросил Сажин.
— Так я же давно догадалась, что вы, Петр Иванович, из ГПУ, — посмотрев на Сажина, она торопливо добавила: — Только я об этом никому не говорила… А о тех, кого за границу переправили, я, ей-богу, узнаю.
На лице Сажина, видимо, отразилось беспокойство, и Настасья легонько взяла его за локоть.
— Не беспокойтесь, Петр Иванович. Я осторожно…
По следу тещиного языка
— Все, оказывается, очень просто, Петр Иванович, — начал свой доклад Семкин. — Вся история с четками несложна, как и сами четки. Просто православные деятели, которым Советская власть не по нутру, прокладывают через наши края канал для ухода за рубеж.
— Почему вдруг такое решение? — удивился Сажин.
— Ну как же. Как-то возле церкви…
— Значит, все-таки ходил? — лукаво усмехнулся Сажин.
— Ходил, Петр Иванович. Так вот. Как-то в январе возле церкви после одной обедни услышал я любопытный разговор двух прихожанок. При всей своей набожности они поносили какую-то Елизавету, уехавшую в Кульджу. Я прислушался и вмешался в разговор: мол, не о Свиридовой ли? Одна охотно пояснила, что говорят о Егориной из Малой Станицы. А вторая уточнила, что жила она у зятя-киномеханика на Уральской улице. Этого было мне достаточно. Я отговорился, что вроде бы это не та Елизавета, а сам подался в Малую Станицу.
Почти две недели ходил и выяснил, что Елизавета Егорина была женой бывшего помощника атамана станицы. В разговорах с несколькими соседками она похвасталась, что епископ Герман дал ей документ о принадлежности к староцерковной ориентации. Егорина советовала своим подружкам уезжать в Китай. А ее зять Архип Горбачев поможет, мол, им встретиться с Германом и подскажет, к кому обратиться за содействием.
Сама Егорина с Захаром Гурьевым, бывшим стражником, действительно выехала, в Джаркенте остановилась на постоялом дворе, а потом исчезла. Правда, выяснить, с кем она перешла границу, мне не удалось, но в дальнейшем, думаю, и это узнаем.